Кровь богов - [14]

– Стоит нам его убрать, остальных через минуту как ветром сдует, – сказал Гордон. – Бедуины боятся джинна-людоеда. Они верят, что он живет в этих холмах.

– Жаль, что они не видят Аль Вазира, – усмехнулся Хокстон. – Сколько у вас осталось патронов?

– Полная обойма в револьвере и еще дюжина винтовочных патронов.

Хокстон выругался.

– У меня самого не больше. Нам лучше бросить жребий и решить, кто из нас уйдет этой ночью, а кто останется и стрельбой будет отвлекать внимание псов пустыни. Тому, кто останется, достанутся винтовки и все боеприпасы.

– Нечего паниковать, – проворчал Гордон. – Мы уйдем все вместе, и Аль Вазир с нами, или никто не уйдет!

– Вы безумец! Думать об этом сумасшедшем в такую минуту!

– Пусть так, но, если вы вздумаете бежать, я пущу вам пулю в спину.

Хокстон бросил на американца злобный взгляд. Наступило молчание. Оба лежали, затаившись, и наблюдали за грядой холмов, которые подрагивали в волнах жары. Стрельба прекратилась. Но они видели, как время от времени среди расщелин и камней мелькала белая одежда, когда осаждающие передвигались среди валунов. На некотором расстоянии к югу Гордон увидел группу бедуинов, ползущих вдоль тенистой расщелины, которая вела к подошве их горы. Он не стал тратить на них патроны, зная, что когда кочевники достигнут скалы, то окажутся не в самом лучшем положении – слишком далеко, чтобы достать обороняющихся пулей, а приблизиться можно только по тропе. Гордон принялся изучать гору, которая служила им крепостью.

Около тридцати пещер образовывали нижний ярус. Каждая из них была связана с другой узким проходом, и все ярусы соединялись между собой выбитыми в стенах лестницами, поднимавшимися из нижней пещеры через отверстия в каменном потолке наверх. Орлиное Гнездо, в котором сидел связанный Аль Вазир, укрытый от случайных пуль, было примерно в середине нижнего яруса, и тропа, пробитая в камне, вела от подножия горы прямо на карниз. Хокстон лежал перед третьей пещерой на севере, а Гордон – перед третьей пещерой на юге.

Арабы залегли полукругом, который начинался от холма в конце низкой гряды, тянулся вдоль ее хребта и упирался в другой конец. Только те бедуины, которые залегли среди валунов, оказались достаточно близко, чтобы представлять опасность. Глядя снизу вверх на карниз, они могли видеть лишь блестящие дула винтовок или заметить мелькание голов защитников горной крепости. Попасть в них было почти невозможно. Арабы и не пытались стрелять. Поэтому некоторое время царила тишина – не прозвучало ни одного выстрела.

Гордон задал себе вопрос, мог бы кто-нибудь, посмотрев вниз с гребня горы над пещерами, увидеть его и Хокстона. Он внимательно осмотрел каменную стену над собой. Она была почти отвесной. Другой, более узкий карниз, который шел вдоль второго яруса, и еще один, идущий вдоль верхнего, заграждали вид сверху. Вспомнив отвесные склоны горы, Гордон решил, что бедуины, эти жители равнин, нигде не смогут на нее взобраться.

Он обдумывал, как бы ему незаметно пробраться в Орлиное Гнездо и покормить Аль Вазира, когда вдруг услышал слабый шорох, который заставил его напрячь внимание. Казалось, он исходил из пещер позади него. Гордон взглянул на англичанина. Тот тщательно целился, стараясь поймать на мушку кафью, которая мелькала среди валунов.

Гордон отполз от края уступа к отверстию ближайшей пещеры и скрылся из поля зрения людей, засевших внизу. В пещере он постоял, прислушиваясь. Шорох послышался снова... едва слышный, похожий на скольжение по камню босых ног. Он доносился из какой-то пещеры, расположенной на юге. Гордон крадучись двинулся в том направлении. Он прошел через соседнюю пещеру, потом в следующую... и столкнулся лицом к лицу с высоким бородатым бедуином, который взревел и взмахнул саблей. Другой, стоявший позади него человек со зверским, исполосованным шрамами лицом, вскинул винтовку. Еще несколько арабов вылезали из проема в полу.

Выстрелом от бедра Гордон предупредил удар сабли. Араб со шрамами палил из винтовки поверх падающего тела своего товарища, и Гордон почувствовал удар, вызвавший онемение рук и выбивший спусковой крючок у него из-под пальца. Пуля, врезавшись в затвор, разрушила механизм. Он услышал, как Хокстон яростно взревел на карнизе и начал отстреливаться, а также крики и выстрелы, доносившиеся из долины. Бедуины штурмовали скалу! И Хокстон вынужден был встречать их один, так как руки Гордона оказались пусты.

Все произошло в считанные секунды. Прежде чем бедуин выстрелил вновь, Гордон ударил его ногой в пах и, выдернув винтовку из рук другого араба, ударил прикладом по голове человека, который бросился на него с длинным ножом. У американца не было времени, чтобы выхватить револьвер или саблю. В узкой пещере началась рукопашная схватка: два бедуина набросились на Гордона, как волки, а остальные, выхватив ножи, со всем присущим арабам пылом присоединились к ним.

Никто не давал и не ждал пощады... сверкавшие в круговороте бешеного движения клинки звенели о ствол винтовки и вонзались в приклад, когда Гордон отражал удары... а потом мощный сокрушающий удар рушился на ближайшего, разбивая череп. Кочевник со шрамом поднялся, но, боясь стрелять из-за тесноты свалки, бросился на противника, используя свое ружье как дубинку. Гордон нырнул под нависший над ним приклад и стволом своей винтовки ударил в бородатое лицо, раздробив бедуину зубы и челюсть. Раненый опрокинулся в проем, увлекая за собой людей, которые вылезали оттуда.