Кровь Аэнариона - [20]

Тирион кивнул. Он видел смысл в том, что говорил Корхиен. Именно это он и сам подозревал, читая описания этих старых сражений. Приятно было получить подтверждение от того, кто знал, о чём он говорит.

— А почему наши историки об этом не упоминают? — спросил Теклис.

— Потому что они живут при дворах принцев, а их перо и бумага оплачиваются из казны этих принцев. Вы когда-нибудь читали хронику, в которой один историк обвиняет одного правителя в поражении и хвалит другого за то, что он почти вырвал победу из пасти поражения? А затем вы переходите к другому свитку, а другой историк говорит прямо противоположное? Это случалось со мной так часто, когда я был молод, что у меня болела голова.

— У меня уже был такой опыт, — сказал Тирион.

— У моего брата часто болит голова, когда он пытается читать, — сказал Теклис.

— Я имел в виду, что прочитал две противоречивые точки зрения, — сказал Тирион. Это было серьезно, и он был не в настроении выслушивать издёвки Теклиса.

— Я предлагаю вам, когда это произойдет в следующий раз, проверить, где жили историки, когда они писали свои тома, или кто был их покровителем. Бронзовый браслет даст вам золотой обруч, что у них есть какая-то связь со двором принца, которого они восхваляют, и есть некоторая вражда между ними и правителем, которым они пренебрегают.

— Вы очень циничный эльф, лорд Корхиен, — сказал Теклис. — В его голосе было больше восхищения, чем осуждения. Он и сам был очень циничным эльфом.

— Есть и честные историки, — сказал Тирион.

— Да, — сказал Корхиен. — И те, кто считает себя честными, и те, кто не получает жалованья от принца, потому что их спонсирует Белая Башня или они живут при дворе Вечной Королевы, и те, у кого есть собственные поместья. Но странно, как часто те, кто живет в Авелорне, восхваляют мудрость Вечных Королев, а те, кто живёт в Хоэте, восхищаются мастерством Хранителей Знаний — за исключением тех, с кем они лично враждуют, конечно. А те, кто независимы и богаты, склонны находить ранее не подозреваемые добродетели среди своих предков и родственников.

— Я вижу, ты развращаешь моих сыновей своим цинизмом, Корхиен, и подрываешь их простую веру в науку, — отец близнецов вошел в комнату незамеченным, пока братья слушали Белого Льва.

— Я просто хочу сказать, что все учёные привносят в свою работу свои собственные предубеждения. Это неизбежно, это часть эльфийской природы. Ты знаешь это лучше меня, мой друг.

— По своему опыту, — сказал Арафион с некоторой горечью.

— А как вообще продвигается великая работа? — спросил Корхиен.

— Медленно, как всегда, но я делаю успехи.

— А можно мне посмотреть?

— Можно, — отец принцев жестом пригласил Корхиена следовать за ним. Тирион помог Теклису подняться и, поддерживая брата на плече, они направились в покои отца. К тому времени, как они поднялись по лестнице, Теклис дышал тяжелее, чем Тирион после многочасового бега. Корхиен тактично притворился, что не замечает его походку, словно как у угря, так как его Теклиса изгибалось сначала в одну сторону, а потом в другую, когда он двигался.

— А где же леди Мален? — спросил Корхиен.

— На данный момент она удалилась в свою комнату. Ей нужно написать много писем.

— Вы уже закончили то дело, которое она пришла обсудить с вами?

— Я сказал ей, что подумаю об этом, — ответил отец. В этих словах было скрытое напряжение, которое Тирион уловил, но не понял.

— Я предлагаю тебе это сделать, — сказал Корхиен. И снова в его голосе прозвучало предостережение.

Глава 3

— Я вижу, что ты продвинулся вперёд, — сказал Корхиен. Он обошел вокруг доспехов, осматривая их, но не прикасаясь к ним. Металлический костюм каким-то образом делал его карликом, но в то же время создавал впечатление, что он был сделан для кого-то примерно его размера.

— Не так далеко, как мне бы хотелось, — ответил Арафион. Он смотрел на доспехи так, как смотрел бы на личного врага, с которым ему предстояло сразиться на дуэли. Тирион никогда раньше не видел, чтобы он так смотрел на них. Возможно, присутствие Корхиена напомнило ему о чем-то.

Теклис, как обычно, смотрел на доспехи с благоговейным трепетом. Его магическое зрение было намного лучше, чем у Тириона, и он часто помогал их отцу прослеживать руны на доспехах и потоки магии, которые они должны были содержать. Он даже утверждал, что иногда замечал в них едва заметные проблески силы, что поначалу заинтриговало отца, но сам он никогда не видел этого.

Глядя на них троих сейчас, Тирион чувствовал себя исключенным, слепым, слушающим трех художников, обсуждающих живопись, или глухим, читающим о музыкальной композиции.

Корхиен ещё раз взглянул на доспех: — Как ты думаешь, когда ты с этим закончишь?

— Кто знает, — ответил отец близнецов. — Я уже перестал пытаться предсказать это. Здесь было так много ложных рассветов и нарушенных обещаний.

— Очень жаль. Он прекрасно смотрится и будет вселять страх в сердца врагов Ултуана, независимо от того, носил его Аэнарион или нет.

Отец сердито посмотрел на своего друга:

— Его носил Аэнарион. Я в этом уверен.

Корхиен успокаивающе кивнул, очевидно сознавая, что своими тихими размышлениями задел за живое больное место, хотя и не собирался этого делать.