Кросс на 700 километров - [43]

Изредка хозяин вынимал трубку изо рта, выбивал пепел, задумчиво смотрел на два пустых кресла. Сам он сидел на диване, который стоял таким образом, что отделял гостиную от столовой и кухни. Сейчас хозяин специально раздвинул полупрозрачные стены, чтобы во время разговора с гостями никто не мог спрятаться за ними и подслушать.

Хозяин поднялся, подошёл к одному из высоченных, под потолок, окон. Он увидел, как с улицы Марата на Разъезжую заворачивает джип «Форд-экскурсион», который он сегодня отправил в Комарово. За рулём сидел один из лучших водителей, имевшихся в распоряжении хозяина. С ним на Карельский перешеек был послан и главный телохранитель. За всё время ребята ни разу на связь не выходили — значит, съездили благополучно. Теперь вот, получается, они приехали. Гейша больше не нужна, можно отослать её восвояси. Лишние уши здесь ни к чему, даже если девка проверена.

— Благодарю вас. Ханако-сан.

Хозяин знал, что японка не настоящая, а, значит, понимает по-русски. И Ханако её звали только в ресторане. Какое имя на самом деле носила раскосая красотка, хозяина не интересовало.

Ханако-сан поклонилась и, пятясь задом, покинула гостиную. Хозяин знал, что в одиночестве ей остаться не позволят — сразу же, у дверей, гейшу примет охранник и проводит её до машины.

Попыхивая трубочкой, хозяин квартиры наблюдал, как джип остановился у поребрика. С переднего сидения слез наголо обритый охранник — плотный, основательный, в свободной рубахе и замшевом жилете. Телохранитель выглядел колоритно — смуглый, губастый, со щелястыми жёлтыми зубами и похожими на чернослив глазами. Он приводил окружающих в ужас одним своим видом. Впечатление усиливало густо заросшие волосами руки, а также бурная растительность на груди, выпирающая из-за ворота рубахи. Всё это делало охранника похожим на полузверя, от которого лучше держаться подальше.

Его звали Роберт. Он приехал из Молдавии сразу же после окончания приднестровского конфликта, то есть десять лет назад. Хозяин пригрел его, дал кров, работу и деньги. Огородил от неприятностей, связанных со зверствами в Бендерах, когда июньской ночью девяносто второго года в этом городе, расположенном на левом берегу Днестра, бесчинствовали молдавско-румынские банды.

Выбора у Роберта не было — или он должен служить хозяину, или идти в тюрьму. Убивший на своём веку очень много людей, Роберт всё же не решался поднять руку на благодетеля, понимая, что никакой выгоды он от этого не получит. Наоборот, в процессе передела сфер влияния, неизбежном после гибели главы группировки, он мог очень сильно пострадать, и уж точно ничего для себя не приобрести.

Роберт предпочитал довольствовать тем, что имел, и никогда не выходил за рамки. Впрочем, в этих самых рамках работы Роберту хватало. Он выполнял не только функции личного телохранителя хозяина, но и подрабатывал палачом — когда нужно было заставить кого-то замолчать или просто «зачистить концы». В мае он выезжал с важным заданием на Дальний Восток, где требовалось разобраться с генералом-пограничником. Генерал не захотел допускать до промыслов в тихоокеанской акватории людей хозяина, и тому это очень не понравилось.

Браконьерствовали там за деньги, причём за весьма солидные, и об этом знали все. Но генерал строго ограничил круг любителей рыбки и деликатесов. Поделил ребят на своих и чужих, и хозяин посчитал такой подход не совсем правильным. Он был согласен платить за право промысла, но на общих основаниях, а не с коэффициентом — как чужой. Закончилось всё это пожаром в квартире генерала, и тот от ожогов скончался. И теперь про него рассказывали трогательные истории — якобы боролся с рыбной мафией не на жизнь, а на смерть, не давал расхищать народное добро.

В той операции была применена бутылка со специальной, невероятно легко воспламеняющейся «голубой» смесью. Поручив любое деликатное дело Роберту, хозяин твёрдо знал, что за него можно быть спокойным. Молдаванин его ещё ни разу не подвёл.

Вслед за Робертом из джипа вылез Серёга Чаркин, сегодня какой-то неряшливый, помятый, одетый в один из фирменных спортивных костюмов. Спору нет, там, на берегу Финского залива, в таком виде разгуливать не грех. Но в центре Петербурга такой наряд выглядит неуместно. «Браток» — он и есть «браток», как его ни рихтуй.

Ладно, пусть прохожие думают, что мужчина вернулся после утренней пробежки. Не на Невском же разминаться. Вот он и сгонял на джипе до ближайшего лесочка. Кстати, Роберт должен был доставить, кроме Чаркина, ещё двоих, но им покуда предстояло посидеть в машине.

Хозяин видел, как Роберт набрал код, открыл металлическую дверь подъезда. Пропустил Чаркина вперёд, сам пошёл следом. Дверь с мелодичным звоном закрылась. Через три минуты они будут здесь.

Хозяин вернулся за журнальный столик, разлил чай по фарфоровым чашечкам, положил трубку в пепельницу. Он знал, что Чаркин не курит — бережёт здоровье, потому и не собирался выставлять перед ним сигарный ящик.

Раздался троекратный стук в дверь, и Роберт широченными плечами заслонил блестящие белоснежные створки. Каменные мышцы амбала шевелились под рубашкой, аа всегда смуглое лицо порозовело. Надышался свежим воздухом, пока выполнял задание, подумал хозяин.