Крошка Цахес, по прозванью Циннобер - [22]
Сказав это, он свистнул раз, другой, и стрекоза, жужжа, прилетела в то же мгновение. Он взнуздал ее, сел и полетел, но через минуту воротился и сказал:
— Я было совсем забыл о твоем друге Фабиане. В припадке шутливости я наказал его немного жестоко за самонадеянность. В этой табакерке лекарство.
Тут он подал Бальтазару маленькую черепаховую табакерочку и скрылся в лесу, который еще сильнее зазвучал гармоническими аккордами.
Бальтазар положил в карман и табакерку и лорнет, данный для разочарования Циннобера, и пошел в деревеньку Хох-Якобсхейм, радостный, восторженный.
VIII.
Как Фабиана приняли по его длинным фалдам за сектатора и возмутителя. — Как князь Варсануфиус бросился за экран и кассировал генерал-директора естественных дел. — Как Циннобер бежал из дома Моис Терпина. — Как Моис Терпин хотел выехать на птице, сделаться императором и потом пошел спать
Ранехонько поутру, когда еще никого не было на улицах, прокрался Бальтазар в Керепес и прямо к другу Фабиану.
Когда он постучался в дверь, слабый, болезненный голос закричал ему: «Войдите!»
Бледный, с осунувшимся лицом лежал Фабиан на постеле.
— Друг! — воскликнул Бальтазар, — ради Бога, скажи, что с тобой случилось?
— Ах, я пропал, — говорил Фабиан, с трудом приподнимаясь с постели, — пропал решительно. Проклятое колдовство мстительного Проспера Альпануса губит меня.
— Как колдовство? Да ведь ты не веришь таким вздорам?
— Ах, я верю теперь всему: и колдовству, и колдунам, и земляным и водяным духам, и гномам и альпам — и всему, всему, чему хочешь. Ты помнишь, как осрамил меня сюртук, когда мы возвращались от Проспера; но еще хорошо, если б этим кончилось. Погляди вокруг себя, любезный Бальтазар.
Бальтазар повернулся и увидал на всех стенах, стульях и столах бесчисленное множество фраков, сюртуков и курток всех возможных цветов и покроев.
— Что это значит? — спросил изумленный Бальтазар. — Уж не задумал ли ты торговать платьем?
— Не смейся, друг! Все это платье заказывал я лучшим портным, надеясь избавиться ужасного проклятья, отяготевшего над моими сюртуками. Напрасно; не пройдет минуты, и рукава лезут вверх, а фалды вниз. В отчаянии, я велел сшить вот эту куртку с бесконечно длинными рукавами. Теперь, думал я, укорачивайтесь, рукава, удлиняйтесь, полы, тем лучше, вы только что придете в должное положение. Не тут-то было! Через несколько минут та же история, как и с прочим платьем. Все искусство славнейших портных бессильно против этой дьявольщины. Само собой разумеется, что меня осыпали насмешками везде, куда ни показывался; но этого мало. Невинное упрямство, с которым я являлся везде в таких дьявольских костюмах, родило еще худшие последствия. Женщины прокричали меня тщеславным пошляком, уверяя, что я обнажаю руки наперекор всякому приличию из тщеславия, вообразив, что они необыкновенно красивы. Теологи объявили меня сектатором[14]; спорили только, принадлежу ли я к рукавистам или фалдистам, соглашаясь, впрочем, что обе секты чрезвычайно опасны, потому что допускают совершенную свободу воли и осмеливаются думать что угодно. Дипломаты приняли меня за решительного возмутителя, утверждая, что я хочу своими длинными фалдами возбудить в народе ропот, восстановить его против правительства и вообще принадлежу к тайному обществу, условный знак которого — короткие рукава; что уже давно замечаются следы короткорукавников, которые так же или даже страшнее иезуитов, потому что стараются вводить поэзию, столь вредную для всякого государства, и сомневаются даже в безгрешности князя. Коротко — дело принимало с каждым днем серьёзнейший оборот, и наконец меня потребовали к ректору. Я предвидел несчастие, если надену опять сюртук, и потому явился к нему в жилете. Полагая, что я явился к нему в таком виде в насмешку, ректор вышел из себя и решил, что если через восемь дней я не явлюсь к нему в пристойном сюртуке, то буду непременно изгнан. Нынче кончается срок! Проклятый Проспер Альпанус!
— Остановись, — воскликнул Бальтазар, — не брани моего доброго дядю. Он подарил мне свой сельский домик — а тебе он совсем не враг, хотя, признаюсь, и наказал довольно жестоко за твою недоверчивость и самонадеянность. Утешься — он велел отдать тебе эту табакерку, сказав, что в ней твое спасение.
— Ну, вот еще какой вздор! Какое может иметь влияние эта черепаховая игрушка на покрой моего сюртука.
— Не знаю; но мой добрый дядя не обманет. Открой ее, любезный Фабиан, и посмотрим, что в ней.
Фабиан открыл, и из табакерки выскочил прекрасно сшитый сюртук тончайшего черного сукна. Оба, Бальтазар и Фабиан, не могли удержаться, чтоб не вскрикнуть от удивления.
— А, теперь понимаю! — воскликнул Бальтазар в восторге. — Этот сюртук будет тебе впору и разрешит очарование.
Фабиан надел его, не говоря ни слова и, в самом деле, он сидел на нем чудесно: и рукава не поднимались, и фалды не опускались.
Вне себя от радости, Фабиан решился идти тотчас же к ректору. Бальтазар рассказал ему, как Проспер Альпанус дал ему средство уничтожить чары проклятого Циннобера. Фабиан, оживший и переменившийся совершенно, превозносил великодушие Проспера и вызвался участвовать в разочаровании их общего врага. В это самое время Бальтазар увидал в окно референдариуса Пульхера, печально шедшего мимо.
В книгу великого немецкого писателя вошли произведения, не издававшиеся уже много десятилетий. Большая часть произведений из книг «Фантазии в манере Калло», «Ночные рассказы», «Серапионовы братья» переведены заново.
В романе "Эликсиры сатаны" (1815-1816) действительность представлена автором как стихия тёмных, сверхъестественных сил. Повествование, ведущееся от имени брата Медарда, монаха, позволяет последовать по монастырским переходам и кельям, а затем по пестрому миру и испытать все, что перенес монах в жизни страшного, наводящего ужас, безумного и смехотворного… Эта книга являет удивительный по своей глубине анализ деятельности человеческого подсознания.
Герой этой сказки Перегринус Тис, сын богатого франкфуртского торговца, решительно не желает «чем-то сделаться» и занять подобающее ему место в обществе. «Большие денежные мешки и счетные книги» смолоду внушают ему отвращение. Он живет во власти своих грез и фантазий и увлекается только тем, что затрагивает его внутренний мир, его душу. Но как ни бежит Перегринус Тис от действительной жизни, она властно заявляет о себе, когда его неожиданно берут под арест, хотя он не знает за собой никакой вины. А вины и не надо: тайному советнику Кнаррпанти, который требовал ареста Перегринуса, важно прежде всего «найти злодея, а злодеяние уж само собой обнаружится».
Увлеченный музыкой герой-повествователь знакомится со страстно влюбленным в музыкальное искусство знатоком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Г-н Дапсуль фон Цабельтау богат одними возвышенными знаниями об оккультных предметах, хозяйством его не без успеха занимается дочь, фрейлейн Аннхен.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.