Крошка Цахес, по прозванью Циннобер - [12]
— Никогда! — воскликнул Бальтазар. — Прежде выслушай.
Он рассказал ему все, что знал о Циннобере, начиная с первой встречи за городом и до повествования Винченцо Сбиокка включительно.
— Видишь ли, — прибавил он в заключение, — после этого не остается никакого сомнения, что в основании всех действий гадкого уродца есть что-то таинственное, и если в самом деле какое-либо колдовство, то стоит только восстать твердо, решительно. С мужеством и решительностию победа несомненна. Зачем отчаиваться; пойдем лучше соединенными силами против гадкого чертенка.
— Именно гадкого чертенка! — воскликнул референдариус с жаром. — Но, любезный Бальтазар, все эти вздоры не поправят ничего. Колдовство, чародейство — все это старые сказки. Сколько уж лет прошло с тех пор, как великий Пафнуциус ввел просвещение и изгнал из своих владений все волшебное, все непостижимое. Неужели опять вкралась эта проклятая контрабанда? Чёрт возьми, так объявить об этом полиции, таможенным приставам. Да, нет, что за вздор! Одно безумие людей; я даже думаю, просто подкуп причина всех ваших несчастий. Проклятый Циннобер богат ужасно. Как-то недавно он стоял перед монетным двором, а рабочие, показывая на него пальцами, шептали друг другу: «Посмотрите, посмотрите, ведь все золото, что мы чеканим, принадлежит этому чудному малютке».
— Полно, друг, — возразил Бальтазар, — золотом не сделаешь всего этого. Знаю, что князь Пафнуциус заботится много о просвещении, но несмотря на то, осталось еще много дивного и непостижимого. Я думаю, что не одно чудо припрягали для домашнего обихода. Так, еще и теперь вырастают из ничтожных, крохотных семян высочайшие, прекраснейшие деревья, разнообразнейшие плоды и хлеба, которыми мы набиваем наши животы. И теперь еще позволяют цветам и насекомым блестеть самыми яркими колерами, письменами, которых не разберет, не только что напишет и самый лучший каллиграф. Послушай, референдариус, даже в груди моей совершаются престранные вещи! Я кладу на стол трубку, хожу взад и вперед по комнате, и какой-то дивный голос шепчет мне, что я сам чудо, что во мне живет чародей микрокосм и подстрекает на разные бешеные проделки. В эти мгновения я убегаю далеко от людей, погружаюсь в созерцание природы и понимаю все, что говорят мне цветы, воды, и все существо наполняется невыразимым небесным блаженством!
— Ты в горячке! — воскликнул Пульхер.
— Слышишь ли? — продолжал Бальтазар, протянув руки вперед и не обращая внимания на слова рефендариуса. — Слышишь ли, какая дивная музыка в ропоте вечернего ветерка, пробегающего по лесу. Слышишь ли, как чудно впадают в его пение и ручей, и цветы, и деревья?
— В самом деле, — сказал референдариус, послушав с минуту, — чудные, дивные звуки несутся по лесу; но это не вечерний ветерок, не ручей, не цветы, а отдаленные звуки гармоники.
Пульхер не ошибся. Полные, все более и более приближающиеся аккорды совершенно походили на звуки гармоники, но огромной. Друзья встали и пошли навстречу звукам. Вдруг им представилось зрелище такое дивное, такое чародейственное, что они остановились как вкопанные. Невдалеке ехал тихохонько по лесу человек, одетый почти по-китайски, с тою только разницей, что на голове его был огромный берет с страусовыми перьями. Колесница уподоблялась раковине из блестящего хрусталя; два большие колеса из того же вещества, обращаясь, издавали чудные гармонические звуки, которые друзья слышали еще издали. Два белые как снег единорога в золотой упряжи везли колесницу; на передке, вместо кучера, сидел серебристый фазан, держа золотые вожжи в клюве. На запятках стоял большой брильянтовый жук и, помахивая блестящими крылушками, навевал прохладу на чудного человека, сидевшего в раковине. Поравнявшись с друзьями, незнакомец кивнул им головою дружески, и в то же мгновение из набалдашника большой трости, которую он держал в руке, сверкнул луч и коснулся Бальтазара. Бальтазар почувствовал глубоко в груди жгучую боль, глухое «ах!» сорвалось с уст его, и он содрогнулся всем существом своим.
Неведомый улыбнулся и еще ласковее кивнул ему головою.
— Референдариус, мы спасены — он уничтожит чары Циннобера! — воскликнул Бальтазар, упав в восторге на грудь друга, когда колесница исчезла в глубине леса и только гармонические звуки ее раздавались еще вдали, все тише и тише.
— Не знаю, — сказал Пульхер, — что со мною делается. Во сне или наяву, но какое-то неведомое блаженство наполняет все существо мое; спокойствие и надежда возвращаются снова!
V.
Как князь Варсануфиус завтракал лейпцигских жаворонков и кушал данцигскую золотую водку. — Как масляное пятно появилось на казимировых штанах его, и как он сделал тайного секретаря Циннобера тайным специаль-ратом. — Картинные книги доктора Проспера Альбануса. — Как придверник укусил студента Фабиана за палец, а студент Фабиан надел платье с шлейфом и был за то осмеян. — Бегство Бальтазара
Нечего долее скрывать, что министр иностранных дел, принявший г. Циннобера в тайные экспедиенты, был потомок известного уж нам барона Претекстатуса фон-Мондшейн, тщетно искавшего родословной феи Розабельверде в книг о турнирах и в других летописях. Он прозывался, как и предок, Претекстатусом фон-Мондшейн, отличался самою утонченною светскостию, прекраснейшими манерами; никогда не смешивал
В книгу великого немецкого писателя вошли произведения, не издававшиеся уже много десятилетий. Большая часть произведений из книг «Фантазии в манере Калло», «Ночные рассказы», «Серапионовы братья» переведены заново.
В романе "Эликсиры сатаны" (1815-1816) действительность представлена автором как стихия тёмных, сверхъестественных сил. Повествование, ведущееся от имени брата Медарда, монаха, позволяет последовать по монастырским переходам и кельям, а затем по пестрому миру и испытать все, что перенес монах в жизни страшного, наводящего ужас, безумного и смехотворного… Эта книга являет удивительный по своей глубине анализ деятельности человеческого подсознания.
Герой этой сказки Перегринус Тис, сын богатого франкфуртского торговца, решительно не желает «чем-то сделаться» и занять подобающее ему место в обществе. «Большие денежные мешки и счетные книги» смолоду внушают ему отвращение. Он живет во власти своих грез и фантазий и увлекается только тем, что затрагивает его внутренний мир, его душу. Но как ни бежит Перегринус Тис от действительной жизни, она властно заявляет о себе, когда его неожиданно берут под арест, хотя он не знает за собой никакой вины. А вины и не надо: тайному советнику Кнаррпанти, который требовал ареста Перегринуса, важно прежде всего «найти злодея, а злодеяние уж само собой обнаружится».
Увлеченный музыкой герой-повествователь знакомится со страстно влюбленным в музыкальное искусство знатоком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Г-н Дапсуль фон Цабельтау богат одними возвышенными знаниями об оккультных предметах, хозяйством его не без успеха занимается дочь, фрейлейн Аннхен.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.