Кропоткин - [99]
Гостями Кропоткина в те годы были Максим Горький и будущий советский нарком иностранных дел Георгий Чичерин, толстовец Владимир Чертков и английский драматург Бернард Шоу, революционеры-народовольцы Герман Лопатин и Николай Морозов и лидер партии кадетов Павел Милюков. Обсуждались проблемы наступившего XX века. Что он несет человечеству? Предчувствия грандиозных потрясений и перемен были у многих…
29 июня 1914 года Петр Алексеевич писал Марии Гольдсмит из Брайтона: «Война большая, общеевропейская… разгорится через несколько дней. Германия… решила бесповоротно ее начать». Он рассматривал эту войну как столкновение двух цивилизаций — демократической, «которая положила в основу своей политической жизни „Права человека“» и другой, «которая застряла на принципах политического неравенства и императорской власти». Корни этой войны он обнаруживал в длительном противостоянии Германии и Франции, особенно любимой им, над книгой о великой революции в которой он работал в предвоенные годы.
О французской революции
Все это… откроет человечеству широкие горизонты, на которых вдали будут светиться, как маяк, все те же слова: «Свобода, Равенство и Братство».
П. А. Кропоткин, 1909
Плавный ход эволюции как в природе, так и в обществе, по мнению Кропоткина, неизбежно прерывается скачками, вызывающими быстрые изменения. В книгах, статьях, речах, на митингах он говорил о неизбежности такой революции в обществе, которая уничтожит социальную несправедливость, систему насилия и эксплуатации. Уже на протяжении практически трех десятилетий он работал над приближением этой революции. И вопрос о том, почему начинаются революции, как они протекают и к каким результатам приводят, занимал его все это время. Он понимал, что будущее невозможно представить себе без изучения прошлого. И конечно, очень много даст для этого погружение в историю самой великой революции, произошедшей на рубеже XVIII и XIX веков во Франции.
К Франции Петр Алексеевич всегда чувствовал особую привязанность. «Сказать трудно, до чего мне дорога Франция — ее поля, крестьяне в полях, ее дороги, сам ландшафт этих дорог, насколько они мне родные», — писал он в одном частном письме. Может быть, имело значение, что в детстве воспитателем его был француз, большой патриот своей страны, и раннее знакомство с французской культурой и языком не могло не сыграть своей роли.
В 1889 году исполнилось 100 лет Великой французской революции, впервые провозгласившей целью человечества достижение свободы, равенства и братства. Кропоткин опубликовал к юбилею ряд статей. Первая статья появилась в Лондоне, в июньском номере «The Nineteenth Century». Она называлась «Великая революция и ее урок». В том же году в парижской «La Révolté» и в лондонской «Freedom» он продолжил эту тему. В 1893 году в Париже вышла его небольшая книжка «Великая революция», а затем в газете Жана Грава «Новые времена» на протяжении пяти лет публиковались большие статьи с продолжением, освещавшие отдельные стороны революционных событий столетней давности: об интеллектуальном движении XVIII века, о действиях жирондистов и якобинцев, о Конвенте, о парижских секциях, о крестьянских восстаниях, предшествовавших революции. Получился целый цикл из восемнадцати статей. Его начало — рецензия на книгу французского историка Ипполита Тэна, написанная Кропоткиным для редактировавшегося Петром Лавровым журнала «Слово» в 1878 году. Но журнал был закрыт, и рецензия тогда не появилась.
Книга «Великая Французская революция 1789–1793» вышла в 1909 году одновременно в нескольких странах на французском, английском, немецком и испанском языках. На русском языке книга была напечатана в Лондоне, в эмигрантской типографии. Вскоре появились ее издания на голландском, польском, шведском и итальянском. В России ее собирался издать Максим Горький в издательстве «Знание». Конечно, когда Кропоткин писал книгу о французской истории, он не мог не думать об истории российской, но вот что он написал Горькому из Брайтона 16 декабря 1909 года: «При теперешних условиях русской жизни, боюсь, что издать ее в России не удастся… Дух книги и возможные, но неизбежные параллели, вероятно, помешают».
Издательство Горького уже приступило к выпуску собрания сочинений Петра Алексеевича в семи томах. Вышли тома: первый («Записки революционера»), второй («Ссылка в Сибирь»), четвертый («В русских и французских тюрьмах»), пятый («Идеалы и действительность в русской литературе»). Царской цензуре, однако, очень не понравилась книга о русских и французских тюрьмах, которая в России читалась как обвинительный акт против бесчеловечных условий в заключении, на каторге и в ссылке. Горькому Петербургский окружной суд вынес в апреле 1911 года определение о «сыске» в связи с изданием этой крамольной книги. Писатель находился тогда в Италии, на острове Капри, и смог избежать суда, но собрание сочинений Кропоткина и другие книжные проекты были остановлены.
