Кроманьонец - [2]

Отец у меня, конечно, есть, но кто из двух взрослых мужчин рода Выдры, даже мать не знает. Наверное…

Главу нашего рода зовут Лим-камень. Ему двадцать шесть. Для меня пока все они на одно лицо. Этот светловолосый.

Зиму племени пережить не просто, поэтому тут считают зимы, но мне пока удобнее исчислять время годами. Второго мужчину называют Лют-дерево. Он на четыре года моложе. И волосы у него темные.

Живем вместе, точнее ночуем в чуме с четырьмя женщинами рода, братом и сестрой.

Род Тоя-копье зовется Белки, он больше. Их жилище стоит неподалеку в метрах двадцати от нашего дома. Три мужчины, пять женщин и шестеро детей от года до одиннадцати.

Моему брату всего годик, а сестре – уже десять. Почти взрослая. Правда, она дочь другой женщины, пришлой Саша. Ее принял в род еще мой дед женой для себя. Родилась она в другом племени охотников. Те как-то забрели в наши края ну, и поменялись женщинами. Хоть и дикари, но в этом вопросе понимание имеют. Знают о пользе новой крови. Саша из женщин самая старшая. До двадцати девяти лет обычно тут женщины не доживают.

Где я оказался? Пытался ответить себе на этот вопрос сразу же, как сообразил, что попал в чужое тело. Но наверняка правильно и сейчас не смогу. Может десять тысяч лет до рождения Иешуа, а может и раньше, поскольку луков у мужчин племени я не видел. А из прошлой жизни помню, что люди стали использовать лук четырнадцать тысяч лет назад.

Живут тут просто. Ничего не планируют, да и цель – всего одна – добыть еду.

Сейчас весна. Уже трава зеленеет, и появились полевые цветы. Мужчины весь день пропадают на рыбалке. Бьют гарпунами с костяными наконечниками крупную рыбу в затоках. Обычно к вечеру приносят две три. Их добыча похожа на форель. Пока еда есть. Но зимой, судя по состоянию тела Лоло ее было мало.

Я удивляюсь, что рыбу ем с удовольствием. В прошлой жизни представить себе питание одной только ей без гарнира или хотя бы хлеба, вряд ли мог.

Таша дала полизать белый камень. Лизнул. Почувствовал горечь, а спустя мгновение восторг.

Соль! Мать дала лизнуть соль. А это значит, что можно и рыбу и мясо хранить дольше! Сколько же всего нужно еще выяснить!

Пока мужчины на рыбалке женщины племени из шкур копытных шьют одежду, чинят короба и корзины. Где им удалось добыть лозу, пока не знаю.

Дети рядом. Те, что постарше, а это моя сестра, Толо из рода Тоя и ее брат помогают взрослым, а мы – мелюзга предоставлены самим себе.

В соседнем роду детей больше, но ненамного. Семилетняя девочка – зеленоглазка ни на шаг от меня не отходит. Ее зовут Лило. А мой сверстник Тошо пока держится в стороне. Ему объяснили, что я еще болен.

Годовалых малышей по одному на род. У моей матери и Тибы-травы.

Всего в племени шесть мужчин это с шаманом и девять женщин. Детей в возрасте от года до одиннадцати – девять.

В племени почти не разговаривают. Слышу время от времени команды вроде – принеси, нельзя, ешь и просьбы – обычно от детей – дай.

Язык? Для меня русский. Может, это как то связано с переносом…

Пока мне не до разговоров. В туалет сходить и то тяжело. Слабость в ногах и голова еще кружится. Хотя самочувствие гораздо лучше, чем стариковское в прошлой жизни.

* * *

Прошла неделя. Мне уже лучше. Гораздо…

Женщины пошли вдоль реки вверх по течению за камнем. Так они называют кремень. В километрах трех от стоянки начинается галечник. Там они уже все выбрали. Искать собираются еще выше. Детей взяли с собой. Даже годовалых.

Нацепили на шеи короба. Таша и Тиба несут малышей в них.

Двадцатичетырехлетняя Тиса-огонь из рода Белок еще тащит копье с кремневым наконечником.

Хоть и мал я, но с завистью на нее поглядываю. Без оружия чувствую неуютно. Хотя до сих пор ничего такого, чтобы опасаться за жизнь не происходило.

Бреду за мамашей. Под ногами путается Лило. Тошо по-прежнему сам на льдине. Из прошлой жизни тюремный жаргон вспомнился. Пришлось отсидеть в восемьдесят шестом по швейке. Тогда цеховиков косяками принимали и за решетку. Грустное было время, а впрочем, веселого – в жизни было не так уж много…

Один на льдине – буквально сам по себе, вор-одиночка. Это Тошо подходит. Вчера украл рыбий хвост и заточил в сторонке. Тут дети сами еду не берут. Ждут, пока взрослые дадут что-нибудь.

Иду и под ноги поглядываю. Увидел черный камень, и сердце от восторга едва не выпрыгнуло. Уже успел заметить, что поведение и отчасти чувства изменились.

Поднял, посмотрел на просвет. Стекловидный, полупрозрачный точно обсидиан! Теперь я знаю, что нахожусь, где-то в Венгрии. Только там, в Европе находили его. Прекрасная страна, окруженная горами. А главное, в горах есть медь и свинец!

Геологией, конечно, займусь, если доживу. А чтобы выжить этот, размером с кулак взрослого мужчины камень сейчас самое настоящее сокровище!

На днях увидел, что Лим оббивает кремень. Нож, наверное, делает. Подошел, смотрю. Ему все равно, не обращает на меня внимание.

Он приставлял к будущей режущей кромке костяное долото и бил по нему обычной галькой. От кремня отщипывались крошки-чешуйки. Вот их я и хотел взять себе, чтобы позже сделать нож. Если эти осколки вклеить в деревянное или костяное основание, то выйдет неплохое изделие. Им можно будет прекрасно резать все что угодно! Только потянулся за ними, получил по рукам. Было обидно.