Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [50]

— А когда она будет?

— В конце следующего месяца. Точной даты пока не знают даже директора тех школ, которые в ней согласились участвовать. Олимпиада городского уровня. Её победители, занявшие первое, второе, третье место, смогут соревноваться в региональной Олимпиаде. А там уже лучшие победители будут представлять нашу страну. Так ты пойдёшь?

— Конечно, Игорь Павлович! — Илия радостно засиял — физика была одним из его самых любимых предметов, он обожал всё, что только было с ней связано, и отчаянно жалел, что в сутках всего двадцать четыре часа, которые не позволяют выделить достаточно времени на посещения школьной библиотеки. — С удовольствием!

— Вот и прекрасно, — учитель положил указку и вперил взгляд в классный журнал.

— Абсекалов? — рявкнул он, поднимая взгляд на притихший класс.

— Я! — вскрикнул один из учеников.

— Акимова?

— Здесь…

— Алатырёв?

— Есть.

Опрос начался. Ученики вскакивали, подтверждая своё присутствие в классе, учитель отмечал их, записывая в своём журнале; Илия, когда была названа его фамилия, механически поднял руку, продолжая думать о своём. В раздумьях быстро пролетел урок, Илия даже не заметил, как он закончился, весь поглощённый и заинтересованный отсутствием Вована, предводителя "Адской тройки"; физику сменила математика, мальчика вызвали к доске, у которой он молниеносно решил довольно сложную задачу пятью различными способами, один из которых даже затрагивал темы, ещё не изучавшиеся классом, его похвалили, и Илия, довольный, уселся на место, машинально удивляясь пустому месту возле признанной красавицы всего класса, которое всегда занимал Вован, в которого она была по-детски серьёзно влюблена и даже уже, как шептались вполголоса одноклассницы, успела с ним переспать. За математикой прилетела география, Илию вновь вызвали к доске, у которой он, водя указкой по карте, быстро и точно ответил на вопросы учителя, ни разу не ошибившись. Его похвалили, в очередной раз поставив в пример, класс тихо и недовольно загудел, Илия, дрожа как осенний лист, проследовал на место, но по пути его на удивление никто не толкнул и не обидел, и даже двое записных хулиганов сидели молча и тихо, глядя на всё и на всех странными глазами.

День пролетел быстро, как только отзвенел последний звонок и класс опустел, Илия тихонечко как мышь выскочил, прижимаясь к стенам и стараясь никому не попадаться на глаза, вжался в угол коридора и осмотрел холл — никого. Странно… В смысле, никого из его мучителей там не было. Илия заколебался, вспомнив некстати, как в прошлый раз к нему так же подкрались и, схватив за руки, за ноги, привязали к батарее вестибюля, которую как раз начинали протапливать, шнурками, зверски затянув узлы, а потом играли в футбол его рюкзаком, пока его хозяин мог только беспомощно наблюдать за этим, переворошили и изломали учебники и книги, а потом вышвырнули рюкзак за окно, в контейнер с мусором и, хохоча издевательски, удалились.

Илия вздохнул — надо было решаться. Хочешь не хочешь, а домой нужно идти. Придётся выходить. Горячо взмолившись, мальчик сделал осторожный шаг вперёд, и в этот миг на его плечо обрушилась чья-то рука.

Сердце парня моментально ушло в пятки, он вскрикнул как заяц и попытался убежать, однако плечо будто сдавила стальная клешня. Илию развернуло, он осторожно открыл глаза, уже не надеясь на чудесное избавление от мучителя, как вдруг увидел крючковатый нос, сердито поджатые губы, колючие, глубоко запавшие глазки, глубокие морщины и дряблую кожу…

— Люция Вениаминовна, — проблеял Илия, с трудом приходя в себя и пытаясь представить, что он уже успел натворить. Эта инквизиторша среди всех школьных уборщиц настолько уважала свой нелёгкий труд, что даже директор один раз получил ручкой швабры по лбу за то, что бросил окурок мимо урны, всех остальных она гоняла, как ястреб цыплят, и даже Вован не уважающий никого, кроме себя и пива, старался с ней не ссориться — эта грозная старушенция вполне способна была макнуть его головой в унитаз.

— Вы… вы… — разевал он как рыба рот, поражённый и напуганный её видом: губы у старой ведьмы тряслись, глаза закатились, ястребиный нос дёргался, будто пытался кого-то клюнуть, а лицо было похоже на маску смерти. — Вы…

— Они были предупреждены, — произнесла вдруг бабка звучным металлическим голосом, глядя сквозь Илию. — Один из них был убит сегодня в собственной кровати, а все остальные были предупреждены. Если внемлют глазу предупредительному, проживут ещё немного. Всё зависит от тебя…

— Кто убит? Как убит? — прошептал одеревеневшими губами напуганный до полусмерти мальчик. — Кем? Где?

— Убит один из трёх, — отчеканил ледяной голос, бабка как-то странно задрожала. — Белый Рыцарь сделал это. Ибо так приказал ему ты, Повелитель…

— Что? — Илия уже с трудом соображал, где он находится и что слышит, — пугающий нечеловеческий голос бабки заставлял дрожать от ужаса его душу и тело.

— Каждый, кто совершит злодеяние против тебя, будет покаран, — бабка вдруг, странно дёргаясь, согнулась в глубоком поклоне, после чего с видимым усилием распрямилась и задрожала. — Их жизни и судьбы отныне в твоей власти, Повелитель…