Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [49]

Перемыв посуду, Илия со стоном разогнулся — раковина была слишком низко — посмотрел на часы и поспешил в свою комнату — одеваться. До начала занятий было ещё около часа, можно было бы успеть позавтракать, но ничего съедобного в холодильнике после вчерашнего нашествия буйной орды не осталось, а купить что-либо мальчик не мог — мама забирала все его деньги, складывая в общую кучу и… Ну, это мама. Обсуждать и критиковать её действия Илия не мог, маловат он был ещё для этого.

Час, остававшийся до занятий, ушёл на спокойные приготовления и неторопливую прогулку до школы. Илия шёл по парку, взбивая ногами опавшие листья, и молча рассматривал обнажённые, сбросившие свой убор деревья, всей своей сущностью, любопытной и чувствительной, он ощущал, как засыпает этот парк, как он уходит на покой, как поскрипывают неслышно затихающие деревья, как плачет опавшая прощающаяся с родными ветвями листва, как источают мертвенный холод кованые решётки ограды, как гордо высится над остывающими верхушками златой крест на куполе небольшой церквушки, притаившейся в глубине парка, как благословляет он своим присутствием эту землю, как источает он свет… Илия обернулся и посмотрел на него, повинуясь вдруг возникшему в голове наитию, и залюбовался: крест сиял и сверкал во всей красе, на фоне проглянувшего на мгновение из-за облаков солнца его края и перекладины настолько идеально легли, вписавшись в ровный круг солнца, что это напомнило мальчику о языческих символах солнца и благодати, которые они изучали недавно на новом предмете под названием "Религиоведение". Очень интересный предмет и преподаватель, его ведущий… Как он там себя величал? Огнепоклонник? Язычник? Илия плохо помнил — голова была занята другим.

Отвернувшись, мальчик угрюмо посмотрел на выход из парка, который уже виднелся невдалеке за деревьями и нехотя, замедленно зашагал в его направлении — в школу идти совсем не хотелось, он слишком хорошо знал, насколько сильно будут "рады" его видеть одноклассники и как торжественно они будет его встречать у самого входа. Но дядя Адам… Обещание, данное вчера, и другое, данное бог знает когда… Тяжело вздохнув, Илия зашагал в школу, терзаясь самыми мрачными предчувствиями и прикидывая, кто первый сегодня начнёт его бить.

Предчувствия, впрочем, его обманули. На ступеньках у входа в школу толклись разве что старшеклассники, что-то горячо обсуждавшие, на мальчика они не обратили ни малейшего внимания, и тот, озадаченный, быстро проскользнул внутрь. Возле дверей, ведущих в холл школы, его на удивление тоже никто не поджидал, чтобы как обычно либо окатить из ковшика свежей мочой, либо сорвать со спины рюкзак и начать швырять его от одного обидчика к другому, заставляя хозяина как собачку бегать за ним, а в итоге сразу после звонка на урок забросить рюкзак на одну из люстр и спокойно удалиться в классы, оставив растерянного заплаканного парня прыгать за ним. Донельзя удивлённый отсутствием этого Илия быстро добежал до гардеробной, где отдал куртку с шапкой и варежки, получив взамен номерок, после чего пулей нырнул в класс и быстро уселся на своё место, предварительно его осмотрев и не найдя ни подложенной острым концом вверх кнопки, ни надломленных ножек, ни предварительно налитого клея на сиденье, ни еще чего-либо в таком духе. Переведя дух, Илия растерянно почесал в затылке: очередной учебный день начинался интересно, вот бы он так продлился до его завершения, а ещё лучше до завтра и послезавтра, и после послезавтра, и… Тут Илия прикусил язык, заставив свои мечты и надежды утихнуть: в класс вошла "Адская тройка", как он называл своих самых жестоких и мерзопакостных мучителей, в полном составе, все… Двое?! А где же третий? Тут Илия быстро сообразил, что третий, которого все звали "Вован", мог задержаться, докуривая украдкой запрещённую директором школы сигарету в школьном туалете. В принципе, он даже и не таился особо, несмотря на все угрозы директоры выгнать его из этой школы — Вовану они были по барабану — ему просто доставляло удовольствие, когда малыши-первоклашки, заходя в прокуренный туалет, начинали кашлять и чихать, и задыхаться.

Илия сжался на своём месте, попытался стать меньше ростом, ему жутко захотелось спрятаться под стол, стать невидимкой, но… не в нашем мире с нашими физическими законами это под силу обыкновенному школьнику. Однако… двое отморозков, которые могли и при учителе и при завуче сотворить с кем угодно что угодно, прошли мимо Илии, даже не заметив его, только бросив косой взгляд из-под подрагивающих век. Странно… Глянув им вслед, мальчик растерянно открыл рот и так и просидел, пока окрик учителя не вернул его к реальности. Илия вздрогнул и закрыл рот, изобразив внимание, вокруг издевательски засмеялись, но это было в порядке вещей — везде любят похохотать над проворонившим.

— Простите, Игорь Павлович, я… — промямлил Илия, пытаясь судорожно вспомнить, что говорил ему учитель.

— Ты. Именно ты, — ткнул в него указкой учитель физики. — Проспал?

— Простите, — Илия отчаянно покраснел.

— Ну, ладно, — крякнул учитель. — Повторяю свой вопрос: ты будешь участвовать в Олимпиаде по физике между школами города?