Критская Телица - [146]

— Подобного человека захочешь, а не позабудешь!

Расчет Эсона строился на обстреле издалека, но простой и действенный маневр этруска спутал критянину все планы.

Локтей за семьдесят от галеры архипират проворно свернул, парус, велел притабанить и в считанные секунды пришвартовался к афинской ладье.

Борта сдвинулись. Последовал довольно сильный толчок, едва не сваливший стоявших на палубе с ног.

— Полегче! — завопил капитан.

— Принимай концы! Закрепляй! — выкрикнул Расенна. — Ежели хотите уцелеть и уйти, слушайтесь каждого слова и повинуйтесь немедля!

За время, истекшее после ухода из гавани, греки насмотрелись достаточно и почли разумным подчиниться.

— Расенна! — окликнул капитан. — Ты это, или твой призрак?

Этруск прищурился, помолчал, а потом расплылся в улыбке:

— Ба, никак, Эвпейт! Здорово, старина!.. Повинуйся не рассуждая, как встарь! И попроворней, ради всех богов эллинских и прочих!

Пентеконтера виднелась на юго-западе, время от времени пропадая за клубами стелющегося дыма. Эсон завершил боевой разворот и уже готовился атаковать, когда обнаружил, что этруск ничтоже сумняшеся правит прямо к афинской ладье...

— Гарпии! — воскликнул Поликтор. — Ускользнул, стервец, из-под самого носа!

— Не ускользнет, — процедил Эсон. — Перстень или нет, а жечь моих людей заживо и топить почем зря, никому не дозволю...

— Быстро! Вино, воду, провизию — сюда, на миопарону!

Греки, понукаемые своим капитаном, повиновались беспрекословно и расторопно, Через десять минут изнуренные гребцы этруска с жадностью накинулись на пищу и вино, стремясь подкрепиться прежде, нежели вновь потребуется работать веслами.

— Женщине тоже перейти сюда! Скорее!

Иола послушно спрыгнула на глубоко сидевший в воде корабль Расенны. Этруск подхватил ее, не дал упасть.

— Расположись на корме, под прикрытием щитов, — распорядился Расенна. — Правда, вероятнее всего, удастся ускользнуть, но... так, для вящей безопасности. Руби якорь! — крикнул архипират, обращаясь к Эвпейту. — И полным ходом в Афины! А эти морские волки пускай погоняются за двумя зайцами!

Расенна собственноручно рассек мечом швартовы, отвалил от греческой галеры и развернул парус. Окрепший ветер тотчас наполнил его и туго надул. Миопарона рванулась вперед, забирая несколько к западу.

— Нужно идти в стороне от афинян, — пояснил Расенна Иоле. — У нас большое преимущество в скорости, можем оторваться даже от пентеконтеры. Так что не волнуйся.

— Но ведь они догонят ладью! — сказала хорошенькая критянка.

— Теперь, даже если догонят, беда не велика, — усмехнулся Расенна. — Допустим, настигнут. И, допустим, отведут в гавань. А там сейчас меняется династия. И распоряжения прежнего царя — особенно кровожадные и бессмысленные — попросту недействительны...

— Хотя, — прибавил он, бросая вокруг пристальный взгляд, — афинян едва ли догонят... А уж нас и подавно...

— Ты уверен? — спросила Иола.

— Убежден, — коротко отвечал этруск.

— Почему?

— А ты на небо посмотри. Кажется, Эпей объявился... Критяне как пить дать в затылках чешут и догадки строят... Им теперь, пожалуй, уже не до нас окажется...

* * *

Штурмующие рассыпались по дворцу, выполняя приказ верховной жрицы: подавить сопротивление воинов, заключить лавагета и наследника престола под стражу, а затем следовать за Алькандрой в южное крыло.

Дворцовая охрана вступила с горожанами в ожесточенный бой, однако силы были чересчур неравными. Давным-давно забыл остров Крит о мятежах и междоусобицах, давным-давно уже никто не злоумышлял против предержащих законную власть.

А сто с небольшим воинов — пускай даже хорошо обученных, — не могут противостоять неприятелю, численность которого составляет несколько тысяч. К тому же, Рефий загадочным для подчиненных образом отсутствовал, а младшие командиры попросту не сумели дать толпе надлежащего отпора.

Раздавались дикие выкрики, лязгали клинки, лилась и брызгала кровь. Перепуганные придворные запирались в комнатах, ожидая неминучей погибели, ничего не разумея и трясясь от ужаса.

Алькандра немедленно велела кричать во всеуслышание, что народ наводнил дворец по ее личному распоряжению, отданному именем Аписа.

После этого сумятица немного улеглась, а кое-кто из воинов начал сдаваться по доброй воле.

Спустя сорок минут, багровый от ярости, скрежещущий зубами лавагет и ошеломленный, присмиревший Эврибат предстали перед Алькандрой посреди Большого тронного зала.

— Что это значит? — загремел государь, сжимая кулаки, — Бунт? С каких пор Великий Совет подстрекает моих подданных к мятежу? Вы ответите за все!

— Умолкни, — хладнокровно сказала Алькандра — И выслушай.

Обступившие царя горожане держали мечи наготове. Идоменей почел разумным выслушать.

— Ты прекрасно ведал о бесчинствах, творившихся во дворце на протяжении последних семи лет. И молчал, и, по сути, потакал им. Но о двух последних преступлениях ведаешь едва ли...

— Каких преступлениях?!

— Элеана убита по приказу царицы, — сказала Алькандра. — Теперь уже, разумеется, бывшей царицы.

— Ложь!

— Правда, — невозмутимо произнесла Алькандра. — А кстати, где сейчас Арсиноя?

— У себя, где еще ей быть?

— Да, у себя, в южном крыле... Но где именно, а?