Кристальный шторм - [4]

Отблеск меча Тарана вновь привлёк его внимание.

— Если ты не опустишь это оружие, Феликс отрубит тебе руку.

Таран рассмеялся — так трескуче и дико в этом холодном утреннем воздухе.

— Я б хотел посмотреть, как он это сделает.

— Продемонстрировать? — фыркнул Феликс. — Моё зрение не так уж и хорошо, но я могу сделать это весьма быстро. Ты даже не успеешь навредить, — он невесело усмехнулся и достал меч. — Ну… Это будет весьма больно, да. Я не союзник кому-либо из Кортасов, но если Йонасу нужен этот принц живым, он будет живым. Уяснил?

Мужчины смотрели друг на друга несколько мгновений — но Таран сдался первым и спрятал свой меч в ножны.

— Хорошо, — прошипел он сквозь зубы. Улыбка на его лице никак не сочеталась с холодной яростью во взгляде.

Не проронив больше ни слова, он прошёл мимо Феликса, задев его плечом, и взошёл на корабль.

— Спасибо, — пробормотал Йонас.

Феликс наблюдал за Тараном тихо и мрачно.

— Ты знаешь, что с ним будут проблемы, верно?

— Ну, я ведь не слепой.

— Чудно, — Феликс посмотрел на лимерийский корабль. — Кстати, я уже говорил, что меня укачает, особенно с бессмертным братцем Амары на борту? Так что, если вдруг наш дружок Таран попытается перерезать тебе горло, пока я буду извергать свои внутренности в океан на противоположной стороне корабля, ты сам в этом виноват, понял?

— Понял, — Йонас бросил на Ника и Ашура настороженный взгляд. — Замечательно… Наша судьба ждёт нас по ту сторону моря, так давайте двинемся в Митику. Вместе.

— Я думал, ты не веришь в судьбу, — проворчал себе под нос Ник, когда они поднимались по трапу.

— Я и не верю, — хмыкнул Йонас.

Но, увы, теперь так считала только малая его часть.

Глава 2. Магнус. Лимерос

Первые лучи солнца коснулись земли, когда Магнус остановился на дне крутого обрыва, ожидая той минуты, когда умрёт его отец. Он видел, как расплывалась лужа крови вокруг короля, превращаясь в огромное яркое пятно на льдистой поверхности замёрзшего озера.

Магнус отчаянно искал в глубине своей души хоть что-то, кроме ненависти к Гаю Дамора, но так и не сумел найти.

Всю свою жизнь его отец был жутким тираном. Он отдал царство врагам, будто бы безделушку, он повинен в смерти собственной жены и матери своего сына, ведь она встала на пути к власти, которую он так жаждал. И упал со скалы он в то мгновенье, когда собирался уничтожить своими же руками родного сына и наследника.

Магнус содрогнулся, когда Клео осторожно коснулась его.

— Мы не можем тут оставаться, — тихо прошептала она. — Нас совсем скоро могут найти.

— Знаю, — Магнус перевёл взгляд на четверых лимерийцев, что ждали приказа, и понимал, что должен точно знать, что именно им скажет.

— Если мы поторопимся, то ещё до заката доберёмся до причала в Вороне. А в Оранос вернёмся — не пройдёт и недели. Там можно найти повстанцев, что поддержат нас. К тому же, они уж точно не будут сидеть сложа руки и не позволят Амаре получить всё.

— А разве ж я нынче не мятежник? — усмехнулся Магнус. Казалось, он был почти способен на улыбку в этот смутный час.

— Думаю, куда меньше, чем тебе кажется… Но мы можем быть мятежниками, уж поверь.

В ответ на её слова в глубине души будто бы шевельнулось что-то — словно пробуждалось столь давно томимое в темнице тепло.

Король — и не без участия Магнуса, — отобрал у Клео всю её прошлую жизнь, но она всё ещё стояла рядом с ним. Бесстрашная. Сильная.

Преисполненная надежды.

Он так отчаянно пытался выдать это за лихорадочный сон, ждал, пока его идеальная принцесса растворится в лучах рождающегося на этот свет солнца… Но становилось всё светлей и светлей, а она стояла рядом с ним — осязаемая, реальная, совсем не похожая на мечту.

Магнус поднял взгляд на неё. Вчера глаза застилал страх и отчаяние. То был самый страшный день в его жизни, и только то, что он нашёл её, живую, способную сражаться и выживать, посреди дремучего леса, заставило его пережить всё это.

Он уже признал свою любовь, которую так отчаянно прятал в горе грязных, отвратительных слов — но ведь она не испытывала к нему отвращения, не отвернулась от него! Божественная золотая принцесса, столь много потерявшая… Она тогда шептала в ответ слова любви.

И он всё ещё не мог поверить в это.

— Магнус? — мягко проронила Клео, когда он не ответил сразу. — Ну так что? Мы отправляемся в Ворон?

Он уже почти ответил, но хриплое, рваное дыхание короля разрубило тишину пополам.

— Ма-а-агнус…

Его взгляд, казалось, должен был сжечь короля. Глаза отца были открыты, и рука его будто бы тянулась к сыну.

Магнус едва сдержал шипение и отшатнулся от отца.

— Ты должен был умереть, — принцу казалось, будто бы его горло сжали невидимые кандалы, но он сумел выдавить из себя эти слова.

— Боюсь, всё не так просто, — просипел король.

Магнусу не надо было оборачиваться, чтобы знать, какая отчаянная ненависть пылает во взгляде Клео, когда она смотрит на падшего короля.

— Почему вы назвали имя моей матери?

Гай прищурился, будто бы пытаясь рассмотреть её в жуткой пелене, закусил пересохшую губу почти до крови, но ни слова не проронил.

Магнус с удивлением перевёл взгляд на Клео. Король шептал имя Елены — но это больше походило на предсмертное шипение. Разве он мог иметь в виду королеву Елену Беллос?