Кристаль - [123]
Руки, поднявшиеся над водой в окружении снопов брызг, вцепились в края провала по обе стороны от Анжелы. Она разжала пальцы и попятилась назад, увидев искаженное до неузнаваемости лицо.
Он попытался выбраться, но намокшая, отяжелевшая дубленка тянула вниз, и его руки, всего в нескольких сантиметрах от рук Анжелы, постоянно соскальзывали.
Он попытался что-то сказать. Его глаза, наполовину прикрытые веками, уже ничего не выражали. Прозрачная ледяная маска закрывала часть лица.
Видеть его настолько уязвимым было так… трогательно. Анжела тщетно пыталась отыскать в своем сердце какие-то другие эмоции.
Ледяные руки смерти сжали ее руки и потянули к себе. Он хотел получить немного тепла.
— Нет! Имир! Нет!
— Не Имир… Бальдр…
Он запечатлел ледяной поцелуй на ее губах, затем разжал руки:
— Я должен тебе сказать, Анжела… Я собирался все тебе рассказать после Йоля…
Вес гиганта понемногу подтягивал ее к краю провала. Она попыталась затормозить это движение, упираясь в лед мысками ног. Он из последних сил вскинул вверх руку и обнял ее за плечи:
— Стеклянный шар… Моя Золотая бабочка… Это тайна моего детства… Я никогда не расставался с ней… Родители ненавидели Имира… Подрастая, мой брат приводил их в ужас своей силой… Это мне они пели колыбельные… И меня они решили воспитать как девочку, свою дочь. Я не просто должен был переодеваться, я должен был на самом деле быть девочкой — сначала школьницей, потом мажореткой… Я стал слабым… и трусливым… Отец бил Имира каждый день, чтобы тот молчал… В тот вечер, под Рождество, я спрятался, когда они связали Имира. Он выкрикивал мое имя в пламени… Я все видел. Я прижимал свой стеклянный шар к сердцу. Потом я поднес его к глазам… Умирая, Имир смотрел на меня сквозь крылья Золотой бабочки… Я не должен был пережить его. Потом, позже… я занял место моего брата. Я окреп, стал мужчиной… Ради него… Потом ради тебя… Я думал, что ты будешь той, кто поймет меня…
— Бальдр… — простонала Анжела.
Это навсегда останется их тайной…
Он выпустил ее руку.
Бальдр, Имир навеки исчезли в темном чреве зимы.
Осло, 21 марта
Дорогая Анжела.
Бесконечно благодарен тебе за фотографии. Ты даже не представляешь, я уверен, какая здесь буйная природа летом. Для тебя моя страна, без сомнения, останется миром белизны и пустоты. Если бы ты только видела, как сейчас все зеленеет, цветет, сверкает… Люди улыбаются.
Мне понадобилось время, чтобы сделать то, что я хотел, но теперь все готово: я заново отстроил игровой домик моей дочери. Я туда больше никогда не хожу, но мне приятно на него смотреть. Нужно будет еще больше времени, чтобы обновить большой дом, но, надеюсь, с обещанной мне — и долгожданной — пенсией я смогу себе это позволить. В нем всегда будет комната для тебя и, само собой, для кого угодно, кого ты захочешь с собой привезти.
Крагсет сейчас в доме отдыха, я его навещаю каждую неделю. Он хорошо помнит обо всем случившемся, и мы можем наконец спокойно обсудить расследование. Он говорит мне комплименты и настаивает, чтобы я вернулся на работу в полицию, на его место, но нет. Если я столкнусь еще с одним подобным преступлением, то тогда уж точно сойду с ума.
Я ни разу больше не видел твоего соотечественника. Я только знаю, что он все еще в Норвегии. Требует звать себя «месье Альбер» и по-прежнему живет в отеле «Европа».
В сущности, здесь, в Осло, уже все обо всем забыли. Плохо ли это? Или, наоборот, есть повод порадоваться? Я сначала хотел написать «посмотреть на все со стороны», но потом понял, что для нас это невозможно — коль скоро нам пришлось оказаться в гуще всего случившегося. Все эти невидимые ужасы в обители смерти чуть было не одержали над нами верх.
Но самое главное, что мы выжили.
Бьорн.
P. S. Как ты кричала в тот день над озером… Когда мы наконец тебя нашли, никто уже и не надеялся на счастливый исход. Иногда я вижу во сне твою хрупкую фигурку посреди белого озера, в сверкающем наряде, со звериной шкурой на плечах, в окружении собак… Ты казалась одной из тех мифических богинь, о которых я читал в детстве.
Париж, 21 июня
Дорогой Бьорн.
Странно, но по возвращении мне стоило труда привыкнуть к смене дня и ночи. Я боялась встретиться с родственниками жертв, но моя газета так раздула мою «драматическую эпопею», что на меня теперь все смотрят просто как на какую-то диковинную зверушку.
Я очень рада была узнать, что ты тоже решил заняться хозяйством. У меня ушло несколько недель, чтобы разгрести завалы фотографий в отцовском кабинете, но теперь все завершено. Я рассортировала тысячи снимков, разложила их по датам и продала антиквару. Я нашла негатив того снимка, где изображены ты с женой. Эта фотография в конечном счете стала больше чем случайностью — счастливым совпадением. На том же ролике были и другие. Это я сохранила, вместе с теми фотографиями нашей боевой команды, которые ты уже видел.
Что же касается снимков для моего репортажа, я едва не сожгла их все сразу же, как только вынула из ванночки с проявителем. Но нет, я их все же сохранила. Они являются доказательством моей ужасной тайны. Это почти единственные вещи, которые я увезла с собой. Я оставила в отеле все свои камеры и материалы — отныне они больше мне не нужны, чтобы видеть мир.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Она уже привыкла к постоянным побоям. Но когда однажды он попытался расправиться с ее сыном — она его убила.Теперь главное — исчезнуть, исчезнуть бесследно, так, чтобы их никто не нашел. Нужно убежать и от своего прошлого, и от тех, кто пытается рассчитаться с ней за долги мужа, и от тех, кто знает всю правду о ее ребенке. Главное — нужно спасти сына, мальчика, который наделен способностью видеть будущее.А их будущее в его снах чернее самой преисподней.И они бегут. Прямой дорогой бегут в… уготованный им ад.
Холодная весна на острове Эланд. Это сцена, где нет свидетелей, когда кто-то решает свести счеты с жизнью, своей и чужой.Пер Мернер получил дом в наследство и теперь надеется, что отец оставит его в покое. Но постыдная жизнь отца тянет за собой вереницу роковых событий. Все случится в Вальпургиеву ночь, когда по всему острову заполыхают костры…«Кровавый разлом» — новый роман Юхана Теорина — одного из самых титулованных и самых известных за пределами страны писателей современной Швеции, обладателя премии «Золотой кинжал International» за лучший детективный роман года.
Небо иного мира увидел не студент и не секретный спецназовец, а обычный отставной прапорщик. Недолго он думал, что нашел отличную работу — водителем в одной крайне мутной компании. Лучники против автоматчиков, магия против артиллерии и крупнокалиберных пулеметов, абсолютизм и средневековая жестокость против алчности российского олигархата… Он хотел просто подзаработать, а придется выживать!