Крипт - [13]

— Заберут куда следует, — радостно подхватил Болард. — Зря надеешься, Марго, не заберут.

— Ты что, уголовник? — удивилась Майка. — Надо же, а с виду приличный человек…

Гретхен выразительно хмыкнула.

— Понимаешь, детка, — сказал Болард проникновенно, — наши отношения со здешней Церковью как-то не сложились. Местные попы не разделяют моих религиозных убеждений.

— Дело не в убеждениях, — возразила Гретхен холодно. — И ты это знаешь. Жил бы себе спокойно, как порядочным баронам полагается, не лез бы куда не надо…

— Это как же полагается? — переспросил Болард ядовито. — Это на охоту ездить, с принципалом водку жрать и девок брюхатить?

Гретхен потупила глаза и сделала вид, что краснеет. Рыжая перевела недоумевающий взгляд с одного на другую. Ей показалось, что спорят они вот так не впервые и совсем забыли о Майкином существовании.

— Нет, мы будем белыми и пушистыми, мы будем лезть не в свои дела и еретиков с креста стаскивать. А потом нас дракон сожрет, как святого Ивара…

— Заткнись, — тихим голосом сказал Болард. Край его рта мелко дергался.

— И не подумаю. — Гретхен встала и, сложив на груди руки, заходила по комнате. Платье ее колыхалось и шуршало в такт шагам, и всякий раз, когда Гретхен проходила мимо Майки, ту обдавало холодновато-терпким, просто немыслимым каким-то ароматом.

— С какой стати, спрашивается, я должна молчать, если мой брат, барон, нобиль в пятнадцатом колене…

— В шестнадцатом, — поправил Болард сухо.

— В шестнадцатом, — миролюбиво согласилась Гретхен. — Связался черт с младенцем… А честь дома и сестры…

— Тебя, пожалуй, опорочишь… — проворчал Болард задумчиво.

Помолчал и неожиданно объявил: — Ну ладно, с обсуждением твоего морального облика мы повременим. Займемся лучше судьбой несчастного ребенка.

— Какое счастье! — восхитилась Майка. — Я бы умерла без вашей заботы!

— Ну, умереть мы тебе, положим, не дадим, — пообещал Болард. Что-то он еще говорил — про то, что здесь Майке совсем не место, что мать будет волноваться… Девчонка не слушала. Смотрела в окно, на злосчастный этот крест, пытаясь понять, зачем это он такой странный, без навершия, и высчитывала, как бы так сделать, чтобы домой ее не отправили. Или отправили, но не сразу. Все равно ведь каникулы. Как раз и платье дошьют, и все девицы в классе увянут от зависти. Так что фигушки, не выйдет у Борьки ее выпроводить. Ни за какие гавришки.

— Через два дня Переход закрывается, — услышала она как во сне. — Как хочешь…

— Не хочу, — заявила Майка.

У Боларда вытянулось лицо.

Густо-синяя вспышка осветила кабинет, и сразу за ней сухой раскат грома встряхнул оконные стекла, мебель и хрустальные подвески жирандолей. Любопытно, подумала Майка рассеянно, изобрели здесь громоотвод или еще нет? Все зависит от того, решила она, есть ли у них свой… этот… Франкенштейн… нет, кажется, Франклин… А то ка-ак в церковь сейчас шандарахнет… Молнии святые места лю-убят… А может, это и не кресты вовсе, безголовые, и вместо Франклина тут ксендз в сутане. Впрочем, скоро выяснилось, что святым местом является как раз особняк барона Смарды. Молния ударила в каминную трубу, заставив Гретхен ненадолго заткнуться, Болард же с проклятьями бросился затаптывать тлеющий ковер.

Залюбовавшись сиим достойным зрелищем, Майка сперва не поняла, что проорала Грета. А потом сердито сообщила, что в няньке не нуждается, особенно, в такой, как достойная Борькина сестрица.

— Спасибо, утешила, — выслушав, мрачно проговорил Болард, а баронесса Смарда скривилась: всегда ее «уважаемая» семейка с юродивыми якшается: Дигна — с Налью, Болард с…

— Интересно, интересно, интересно… — промурлыкал братец тоном зайца из популярного мультика. Понравится ли матушке, что Грета ее по имени величает? И вообще, не ей, Грете, которой было тогда от горшка два вершка, вмешиваться во взрослые дела. Мятеж там, например, из-за какового пришлось благородному баронскому семейству искать на Земле убежища. Или в отношения Ингевора и его почтенной супруги, Майкиной родительницы…

Грета подскочила.

— Р-родительница! — и добавила что-то насчет княгини и конюха… Болард желчно усмехнулся: из Греты баронесса тоже была так себе.

— Я — это я, — отрезала сестра невозмутимо. — А вот байстрючку куда девать? Не воображай, что она мне тут нужна.

— Назад. К матери.

— К какой матери?! Застрелили Наль вчера. По приказу Претора.

Майка закричала.

Глава 9.

1492 год, 17 мая. Настанг

Болард споткнулся в темноте и схватился за стену, и тут же что-то ткнулось ему в грудь, и зазвенело по камням, заливая ледяной водою ноги. Болард переступил в луже, отодвинул носком сапога кувшин, и сказал:

— Ой, как интересно! — придержав Майку за плечо, чтобы не сбежала.

— Пусти!

— Ты что орешь?

— Пусти, Борис! — пропыхтела Майка, силясь вырваться.

— Ну уж нет. Зря я, что ли, за тобой бегал? — он уцепил девчонку под локоть. — Ну, пойдем к нему.

— К кому? — ненатурально удивилась Майка.

— К князю.

— Отвяжись от меня! Нету тут никаких князей!.. Ой…

Не отпуская Майки, Болард поднял кувшин.

— Ладно, — фальшиво вздохнул он. — Я и сам не заплутаю.

И насильно потащил девчонку вдоль по коридору. Потом уверенно свернул, спустившись на две высеченные в песчанике ступеньки, и вошел в каземат. Там горела плошка, прикрытая горшком, лучик выбивался из-под приподнятого края. Болард снял горшок и задумчиво остановился с ним и с кувшином посреди каземата.