Криницы - [14]

Шрифт
Интервал

Данила Платонович что-то мастерил — строгал дощечку. На кухне у него стоял маленький верстак, на полочках поблескивали аккуратно разложенные инструменты: рубанки, пилки, дрель, долота всех калибров. Обычно он делал рамочные ульи и потом отдавал их в колхоз или кому-нибудь из односельчан, у кого были пчёлы или кто собирался их завести.

— Вам Наталья Петровна велела лежать, а вы работаете, — укоризненно сказала Раиса, входя.

Данила Платонович ласково посмотрел на нее поверх очков.

— Лежать, лежать! А может, мне вредно лежать? — с недовольным видом отвечал он, но Раиса знала, что это он нарочно.

— Тогда идемте лучше к нам, У нас гости… Новый директор.

— Мне велели лежать, и я лучше полежу! — уже и в самом деле недовольно отвечал он и, сняв очки, пошел в комнату.

Раиса как-то смутилась, сейчас она чувствовала себя уже не соседкой, а ученицей. Она поняла причину его недовольства, и у нее не хватило решимости сказать что-нибудь в оправдание свое и матери. Но она робко двинулась за ним в большую комнату, где было много книг и цветов и всегда сладко пахло мёдом и травами. Возможно, что она сказала бы ещё что-нибудь, попросила Данилу Платоновича не обижать их, но её опередила бабка Наста. Этой совсем глухой старушке давно пошел девятый десяток; ещё до революции она работала сторожихой в школе, потом жила у Шаблюков.

— Раечка, медку хочешь? — прошамкала она беззубым ртом. Она спрашивала это каждый раз, и Раиса возненавидела мёд, её вопросы, да и самую бабку невзлюбила.

Данила Платонович уселся в старое мягкое кресло, посмотрел на девушку. Она стояла, опустив голову, непривычно тихая и смущенная. И он сказал уже спокойнее:

— Не люблю я этих уловок твоей матери. Человек ещё не огляделся, никто его не видел, никого он повидать не успел… Ни гордости у вас нет, ни… — Шаблюк поморщился.

— До свидания, Данила Платонович, — чуть слышно прошептала Раиса и торопливо вышла. Скверно было у неё, на душе: стыдно и горько, хотелось плакать.

Матери она грубо сказала:

— Шаблюк не придет.

— Почему?

— Не желает.

— Чего он капризничает, как дитя? Я сама схожу.

— Не надо, мама, — решительно запротестовала Рая.

— Почему?

— Ему Наталья Петровна велела лежать, и он лежит.

Мать кротко согласилась:

— Не надо так не надо. Без него веселее будет.

Лемяшевичу сначала понравилось в гостях. Давно уже он не ел таких вкусных блюд. Столовые с их однообразным меню: борщом, постными котлетами — страшно надоели. А тут что ни подавала хозяйка — как говорится, пальчики оближешь: и жареные окуньки, и яичница какая-то особенная, и налистники в масле, и ещё много разных закусок. Понравилась и сама хозяйка, этакая работящая колхозница, дебелая, сильная, которая, пожалуй, может выпить наравне с мужчинами и по-мужски обсудить любое дело. Одним словом, женщина из числа тех, о которых великий русский поэт сказал: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Бросалась в глаза её зажиточность: в комнате новые обои, гардины на окнах, дорожки на полу, пианино. А на пианино — большой букет цветов и многочисленные фотографии знаменитых артистов, преимущественно оперных.

Но артисты эти и заставили насторожиться Лемяшевича. Вообще, чем внимательнее он приглядывался к Раисе, тем меньше она ему нравилась. Собственно, не то что она. Она красавица, совсем уже взрослая девушка. Не нравилось ему, как она себя держала. Правда, за столом она сидела молчаливая и как будто печальная или смущённая: краснела, когда к ней обращались, не поднимала глаз. Но шло это, как заметил Лемяшевич, не от скромности, а от кокетства, от самолюбования. Откуда взялось это у деревенской девушки? Орешкин? Его влияние? Но ведь он всего полмесяца у них на квартире… И притом театральными его манеры показались Лемяшевичу только при встрече. А здесь Орешкин держался значительно проще и естественнее. Сидел за столом в синей сатиновой рубашке, пил мало и не принуждал пить ни гостя, ни хозяйку, а только заботливо угощал:

— Грибки жареные, Михаил… — Лемяшевич заметил, что уже который раз Виктор Павлович проглатывает его отчество, как будто бы забывает. — Пожалуйста… Любите собирать грибы? Здесь простор для этого занятия. Я раньше не любил, а в Криницах меня научили понимать, какая в этом поэзия… Выйдешь до рассвета… Вымокнешь в росе… Заблудишься… А?.. Раиса покажет вам лучшие грибные места.

— После дождика могут боровички пойти, — сказала Аксинья Федосовна и вздохнула: — Эх, кабы не лён, сходила бы и я с вами! Начали ленок выбирать.

— Хороший лён? — поинтересовался Лемяшевич.

— На славу уродился. Не знаем, как и справимся. Дали теребилку. Новенькую. Но работнички на ней такие, что она полдня поработала, два дня стоит…

Заговорили о колхозных делах. Возможно, что беседа затянулась бы, так как Аксинье Федосовне, видимо, пришлось по сердцу, что гость разбирается в сельском хозяйстве и всем интересуется. Но она похвалила своего председателя колхоза:

— Не вор, как некоторые… Хозяйство понимает…

А Раиса хмуро заметила на это:

— Отчего ж народ его не любит?

— Эх, Раечка! Какой народ? Лодыри.

— Почему, мама, все лодыри? Можно подумать, что одна ты работаешь.


Еще от автора Иван Петрович Шамякин
В добрый час

Роман «В добрый час» посвящен возрождению разоренной фашистскими оккупантами колхозной деревни. Действие романа происходит в первые послевоенные годы. Автор остро ставит вопрос о колхозных кадрах, о стиле партийного руководства, о социалистическом отношении к труду, показывая, как от личных качеств руководителей часто зависит решение практических вопросов хозяйственного строительства. Немалое место занимают в романе проблемы любви и дружбы.


Тревожное счастье

Известный белорусский писатель Иван Шамякин, автор романов «Глубокое течение», «В добрый час», «Криницы» и «Сердце на ладони», закончил цикл повестей под общим названием «Тревожное счастье». В этот цикл входят повести «Неповторимая весна», «Ночные зарницы», «Огонь и снег», «Поиски встречи» и «Мост». …Неповторимой, счастливой и радостной была предвоенная весна для фельдшера Саши Трояновой и студента Петра Шапетовича. Они стали мужем и женой. А потом Петро ушел в Красную Армию, а Саша с грудным ребенком вынуждена была остаться на оккупированной врагом территории.


Атланты и кариатиды

Иван Шамякин — один из наиболее читаемых белорусских писателей, и не только в республике, но и далеко за ее пределами. Каждое издание его произведений, молниеносно исчезающее из книжных магазинов, — практическое подтверждение этой, уже установившейся популярности. Шамякин привлекает аудиторию самого разного возраста, мироощущения, вкуса. Видимо, что-то есть в его творчестве, близкое и необходимое не отдельным личностям, или определенным общественным слоям: рабочим, интеллигенции и т. д., а человеческому множеству.


Торговка и поэт

«Торговка и поэт… Противоположные миры. Если бы не война, разрушившая границы между устойчивыми уровнями жизни, смешавшая все ее сферы, скорее всего, они, Ольга и Саша, никогда бы не встретились под одной крышей. Но в нарушении привычного течения жизни — логика войны.Повесть исследует еще не тронутые литературой жизненные слои. Заслуга И. Шамякина прежде всего в том, что на этот раз он выбрал в главные герои произведения о войне не просто обыкновенного, рядового человека, как делал раньше, а женщину из самых низших и духовно отсталых слоев населения…»(В.


Сердце на ладони

Роман-газета № 10(310) 1964 г.Роман-газета № 11(311) 1964 г.


Снежные зимы

… Видывал Антонюк организованные охоты, в которых загодя расписывался каждый выстрел — где, когда, с какого расстояния — и зверя чуть ли не привязывали. Потому подумал, что многие из тех охот, в организации которых и он иной раз участвовал, были, мягко говоря, бездарны по сравнению с этой. Там все было белыми нитками шито, и сами организаторы потом рассказывали об этом анекдоты. Об этой же охоте анекдотов, пожалуй, не расскажешь…


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.