Криминальные прогулки - [5]

«Фиг ты меня догонишь!» – зло шептала она и увеличивала скорость. За это ей тоже доставалось по полной программе.

– Проститутка! – кричал ей вслед толстый дядька на «Волге». – Ездить научись!

– Вот овца! – брызгал слюной из окна «Москвича» парень-таксист. – Купила права, села в иномарку – и думает, что все можно! – И, подумав, присоединился к мнению дядьки на «Волге»: – Проститутка!

За Ингу тут же мстил Игорь, от которого всем приходилось уворачиваться еще резче. В него летела очередная порция ругательств, хотя Ингу все равно поносили больше – за то, что баба.

Так они и ехали, пока впереди не показался пост ГИБДД. Удивительно, но Ингу краснолицый дежурный инспектор прошляпил, – дожевывая бутерброд, наклонился к стоящему на полу термосу, в котором булькал налитый заботливой женой кисель. А когда снова поднял голову, то тут же и увидел, что на такого удачливого ловца, как он, бежит неумный зверь.

Из свистка инспектора раздалась трель, когда, подтягивая на ходу ослабленную портупею, он выбежал из своей будки.

– Стоять! – И его рука с зажатым в ней полосатым жезлом вытянулась в сторону «мерседеса».

– Вот черт… – буркнул Игорь и остановил машину.

Николай Степанович Кудряшов безуспешно пытался разыскать деревню Кусковку, где, по имеющейся у него информации, можно было купить отменное козье молоко. Дело в том, что Николай Степанович был легочником и козье молоко требовалось ему для лечения.

Но решительно никто не мог помочь ему в его поисках.

– А хрен его знает, где эта Кусковка! – отвечали люди на расспросы Кудряшова.

А один гусь так и вообще гнидой обозвал.

И мотался Николай Степанович на своем «жигуленке» по окрестностям Симферопольского шоссе взад-вперед и все никак не мог разыскать нужную ему деревеньку.

– Да где ж она?… – бормотал он, в который уж раз проезжая по одним и тем же местам. – Ни тебе указателей… ни схем…

Наконец он совсем отчаялся и решил повернуть домой, в Москву. Проезжая мимо притулившейся на противоположной стороне придорожной кафешки «Двадцать пятый километр», Николай Степанович снова увидел возле нее того самого красно-черного парня, который некоторое время назад так грубо повел себя с ним.

«Даже смотреть в его сторону не хочется…» – подумал Кудряшов. Он прибавил газку, чтобы поскорей миновать неприятное для себя место, и вдруг двигатель его видавшего виды автомобильчика не выдержал этой последней перегрузки и заглох.

– Ну что ты будешь делать! – расстроился Николай Степанович и вырулил «жигуль» к обочине.

Инспектор покрутил права Игоря и просто сказал:

– Пятьдесят.

В другое время Игорь бы притворился, что не понял, переспросил бы: «Что – пятьдесят?» – или просто возмутился бы, сказал: «Вы чего, вообще уже обнаглели?» – но сейчас он просто достал бумажник, вытащил банкноту и протянул ее гибэдэдэшнику:

– Возьмите!

– Это что? – Тот сделал круглые глаза.

– Пятьдесят долларов, естественно! – раздраженно сказал Игорь. – Не видите, что ли?

– Да вот именно, что вижу! – нахмурился милиционер. – Зачем вы мне их суете?

Игорь окончательно разозлился. Он все еще надеялся на то, что сумеет догнать Ингу, а этот баклан начинает тут дурака валять и из-за него приходится терять драгоценные минуты.

– Вы же сами сказали! – почти выкрикнул Игорь.

– Я? – совершенно искренне удивился гибэдэдэшник.

«Может, он пьяный?» – мелькнуло у Игоря.

И вдруг до милиционера доперло.

– Ах вот вы о чем! – воскликнул он и расхохотался. – Так я ж не про то! Когда я сказал «пятьдесят», то имел в виду, что у вас превышение скорости на пятьдесят километров! Там же ограничительный знак! – И он махнул рукой в сторону, откуда приехал «мерседес».

Игорь даже не обернулся.

– Так что теперь? – нетерпеливо спросил он.

Милиционер посерьезнел:

– Сейчас составим протокол…

– А может, так договоримся? – перебил его Игорь. – Возьмите эти пятьдесят долларов, и я поеду. А? Согласны?

– Я человек честный! – оскорбился инспектор. – Взяток не беру! Так что пройдемте в дежурку, где я и оформлю все как полагается! – Он развернулся и, помахивая правами Игоря, зашагал в свою будку.

Игорь с тоской посмотрел в сторону, куда скрылась Инга, вздохнул и поплелся за ним.

Николай Степанович открыл капот и склонился над двигателем. Потом неопределенно хмыкнул, поковырялся отверткой в каких-то узлах, что-то отвинтил, что-то привинтил, снова сел за баранку и повернул ключ.

Никакого эффекта.

Он опять вышел, почесал бороду, дернулся было со своей отверткой к карбюратору, потом передумал и занялся бензонасосом. Пропыхтел над ним какое-то время, возвратился в салон и еще раз попытался завести «жигуль».

Куда там! Бесполезно.

Пенсионер плюнул и вдруг, почувствовав что-то неприятное, покосился в сторону сидевшего через дорогу красно-черного. Тот смотрел на Кудряшова недобрыми глазами, и только проносившиеся между ними машины сбивали флюиды ненависти, вылетавшие из зрачков красно-черного в сторону Николая Степановича, не давая им разнести пенсионера в пух и прах.

– Странный какой-то… – буркнул Кудряшов и снова пошел ковыряться в двигателе.

…Лоха Инга увидела издалека. Он блестел своей красной рубашкой и слегка покачивался на корточках, как морской буй в спокойную погоду.