Криминальная история христианства. Поздняя античность. Книга 2 - [44]

.

При этом надо признать, что для Бонифация, до своего избрания долгое время бывшего экспертом Рима по Востоку,

Ибо особое значение имела Иллирия. Из девяти сохранившихся от него посланий три посвящены вопросу о юрисдикции над так нызываемым папским викариатом в Фессалониках. По требованию тамошних, недовольных Римом епископов и константинопольского патриарха Аттика эдикт императора Феодосия II от 14 июля 421 г. переподчинил этот викариат константинопольской церкви, «которая обладает такими же правами, как и старый Рим». Бонифаций немедленно выразил протест и был поддержан императором Запада Гонорием, которому он с успехом пожаловался на «коварство некоторых иллирийских епископов». С соответствующими цитатами.из Библии и «историческими» примерами он, подобно его предшественникам, настаивал на примате Рима, на исключительности должности Петра, на петродоктрине, стремительный взлет которой, собственно говоря, с него и начинается, и представлял монократическую идею («favor apostolicus») в самом выгодном свете. Происхождение и ведущая роль римской церкви восходят к блаженному Петру, а Рим — глава всех церквей мира... Кто восстает против этого, не будет допущен в Царство Небесное, ибо лишь «благоволение стража ворот» (gratia ianitoris) Петра может открыть его врата. Учение о неоспоримости решений и установлений Петра, представленное уже Зосимой, теперь еще более заострено надменным заявлением: «Никто не смеет поднять руку на апостолического главу (apostolico culmini), в его приговоре никто да не усомнится". Короче, церковь покоится на Петре и его преемнике; от него зависит «совокупность вещей», и лишь тот, кто послушен ему, предстанет перед Господом⁶⁰.

Проблемы в Иллирии не прекращались. Оппозиция в тамошнем епископате не унималась, но и Бонифаций действовал решительно. Он призывал своего викария к стойкому сопротивлению и неустанно приводил ему в пример героизм Петра (который на самом деле далеко не всегда отличался храбростью): «У тебя ведь есть блаженный апостол Петр, который может впереди тебя сражаться за свое право... Не беспокойся, этот рыбак не потерпит утраты прав своего престола... Он поможет (тебе)... и сокрушит нарушителей канонов и врагов церковного права». В другом послании он высказался жестко: «Вы хотите, чтобы я пришел к вам с розгой или с любовью и кротостью? Ибо, как вам известно, и то и другое во власти блаженного Петра: кроткого встречать с кротостью, а высокомерного укротить розгой. А посему почитайте его надлежащим образом». Во всяком случае, Бонифаций пытался «искоренить» некоторые недостатки. Так римлянин добивался авторитета в Иллирии, для начала обеспечив ее принадлежность к своей сфере влияния. Сражаясь с иллирийской оппозицией, он возвел претензии Рима на власть во всей Церкви «на доселе невиданную высоту» (Войтович/ Wojto-wytsch)⁶¹.

На фоне убожества Запада и его все большей внутриполитический раздробленности, папство, действуя по обстоятельствам - иногда заодно с государством, иногда против него — стало важной политической силой, одним из самых могущественных и долговечных паразитов истории. «Св. Трон», — с символической опечаткой сказано в «Archivum Historiae Pon-tificiale», выпущенном в 1978 г. Папским университетом, — «более или менее открыто был признан квалифицированным стражем* правоверности»⁶².

Но за патриаршие троны Востока велась еще более свирепая борьба, нежели за «святой трон» Рима.

* Видимо, с точки зрения автора, опечаткой является употребление в данном контексте слова Huter — страж (нем.) вместо слова Hirt — пастух, пастырь (нем.). Но в действительности слово Huter употребляется также в значениях: хранитель, пастух. (Примеч. ред.)

ГЛАВА 4 БОРЬБА ЗА ПАТРИАРШИЕ ПРЕСТОЛЫ НА ВОСТОКЕ В V в. И ХАЛКИДОНСКИЙ СОБОР

«Борьбы и разногласий не избежала и римская церковь... Но они никогда не достигали такой степени страстности и кровавой дикости, как на Востоке».

Иоганн Галлер¹

«Конфликт из-за Оригена вылился в настоящую войну между обеими столицами Востока и их могущественными патриархами — Феофилом Александрийским и Иоанном Константинопольским».

Ян Штейнман²

«В союзе с коптами и, насколько это было возможно, с Римом Феофил, Кирилл и Диоскор предали эллинизм в христианстве, дабы обеспечить и укрепить власть патриарха Александрии. Но это было пирровой победой... Закат эллинского христианства в Египте произошел уже в тот момент, когда Феофил под давлением коптов унизил оригенца Аммона, потребовав: «Еретик, прокляни Оригена». Это прозвучало как смертный приговор для всех эллинов Египта».

Теолог Карл Шнейдер³

Поскольку Александрия поначалу первенствовала среди городов Восточной империи, александрийский митрополит долгое время играл ведущую роль в восточной церкви. Его патриархат изначально был самым сплоченным на Востоке, в его руках находились огромные земельные владения, и вплоть до Костантинопольского Собора 381 г. он обладал бесспорным первенством и удерживал его, по меньшей мере де-факто и иногда при поддержке Рима, до «разбойничего собора» в Эфесе 449 г. Однако постепенно он был вытеснен со своего места в иерархии восточных патриархатов Константинополем, который постоянно находился на подъеме. Патриархи Александрии не хотели, чтобы их коллеги в столице были сильными и способными людьми, так как они сами стремились к восточному папству. Вероятно, первыми из верховных пастырей они ввели титул «архиепископ» (archiepiskopos), а не позднее чем с III в. стали постоянно употреблять и даже предпочитать термин «папа» (papas). (Термин «патриарх» приживался в IV в. очень медленно.) Даже католическая сторона признавала факт «почти непрестанной ревности Александрии к константинопольской резиденции» со времени основания Константинополя (Ветцер/ Вельте // Wetzer/ Wel-te). Тогда, в «эпоху кровопролитной борьбы вокруг догмотворчества» (католик Геер/ Неег), александрийцы пытались повергнуть своих столичных соперников при помощи спорных теологических вопросов