Крик ястреба - [2]

- Я уверена, - заявила сестрица, - я даже более чем уверена, - повторила она, - что ты сам сначала раздразнил несчастных рыб, довел их до бешенства, а потом и избил их запрещенным оружием!

В общем, было дело!

Короче говоря, инопланетная экзотика Василька ни капельки не интересовала. Тем более, что станет он делать на какой-то пустой планете? Вот если бы там нашлись разумные обитатели, с которыми стоило подружиться, тогда дело другое. Вроде земных дельфинов, или тзарков с Рунха. Или просто кто-нибудь живой, с кем можно найти общий язык.

Василько так и сказал отцу. А тот почему-то обиделся.

- Выходит, нормальное человеческое общество тебя уже не устраивает? Важнейшие научные исследования, которые откроют перед людьми новые горизонты развития, для тебя - пустой звук? Ну, спасибо! Не ожидал, Но, так или иначе, а помочь я тебе ни чем не могу. Поехать все-таки придется. В конце концов, ты сам во всем виноват.

Ну, виноват, или не виноват, это не важно. Важно, что не придется снова побывать в "Мамонтенке"!

"Мамонтенок" - это летняя детская база в отрогах среднего Прикаменья. Туда многие мечтают попасть. Там громадная пещера в скале над рекой, и в ней, в древние времена, жили первобытные охотники на мамонтов. В одной из ее галерей даже сохранились разные наскальные рисунки. Мамонты там, олени, люди с копьями. Смотришь на них, и представляешь, как люди жили в те далекие времена. Без Листиков, и вообще... А один мамонтенок - нарисованный - он совсем, как живой. Смотрит на тебя со стены, и улыбается веселыми глазами. Кажется, вот-вот оживет совсем, и протянет хобот для знакомства. Он - самый лучший. Из-за него и пещера так называется, и база.

Василько жил здесь два лета, и ничуть не жалеет. Здесь хорошо. Нет поблизости надоедливых взрослых... Можно вволю загорать, купаться в неглубокой речке Каменке, вести настоящую первобытную жизнь. Добывать еду, охотясь с луком и стрелами. До глубокой ночи засиживаться вокруг костра у входа в пещеру, рассказывать и слушать всякие страшные истории... В такие моменты непременно покажется, что вот-вот возникнет из темноты ужасный зверюга с огромными клыками. Какие водились в доисторические времена. Зарычит, бросится... Вон, уже чьи-то хищные глаза горят неподалеку! Наблюдают. Вдруг, в самом деле... И не лучше ли на всякий случай отойти подальше, в глубь пещеры? Или взять крепкую палку...

Наверно, само это место внушало подобные мысли. Или сами они жили здесь с тех времен, когда в пещере обитали еще те, настоящие древние охотники. Иначе откуда?..

Страшных зверей Василько встречал не раз. Днем, конечно. Ночью попробуй! И то от одной чересчур бдительной мамаши-медведицы пришлось спасаться по воздуху. А что он ей сделал? Только поиграть хотел с малышами. Интересно ведь!.. Зато с серым разбойником Уарром они несколько раз очень вежливо поговорили. На безопасном для обоих расстоянии. Вообще такие встречи не очень опасны, если никто в это время не занят охотой. Тогда, - действительно... А так - подходи смело, и говори, о чем хочешь.

Один такой разговор Василько запомнил.

Он увлекся в лесу "охотой" за земляникой, и позабыл, что нужно быть осторожным. И вздрогнул от неожиданности, когда его окликнули по-волчьи. Поспешно оглянулся и вздрогнул еще сильнее. Рядом, в двух шагах, стоял Уарр, и демонстративно облизывался. Потом, по-собачьи, дружелюбно шевельнул серым "поленом".

- Не бойся, не съем, - оскалился он. - Давно бы мог, случись нужда.

- Я не боюсь, - сдержанно сказал Василько. Он, как и каждый мальчишка, свободно владел лесной речью.

- Ты смелый, - согласился волк. - А я сытый. Попадись ты мне зимой, тогда бы... - Он вновь облизнулся. - А сейчас есть вещи и повкусней.

- Зимой ты меня так просто не застигнешь.

- Тоже верно. Ладно, речь не об этом. Разговор будет, как у братьев-волков - откровенный. Есть вещи, которые вы, люди, должны знать.

- Я слушаю, - оживился Василько, польщенный доверием зверя.

- В лесу объявился чужой, смущает лесной народ. Лес, говорит, волчий, а все остальные в нем пришельцы. Нашу законную дичь едят. Нужно выгнать их, и самим стать хозяевами леса. А не уйдут - перебить.

- Это кто говорит?! - удивился (и встревожился) Василько. С опасливой настороженностью покосился на Уарра. Таких странных речей слышать ему еще не доводилось.

- Есть тут одна... Птичка залетная, - ответил волк.

- А вы?.. - с замиранием в голосе спросил мальчик.

- Не бойся, мы ее прогнали. Лес и без того наш. А с "остальными" наши охотничьи тропы пока что не пересекаются. Дичи хватает на всех. Но вы имейте в виду...

Такой вот вышел разговор.

А назавтра побледневший от волнения Атрок принес в пещеру окровавленного волчонка с пробитой головой.

- Кто-то Уарра убил! И всех волчат его... - сказал он, чуть не плача. - Вот, смотрите, - Атрок показал зажатый в кулаке пучок пестрых перьев. - Уарр его все же тяпнул напоследок.

- Это ястреб! Большой... - жалобно пролаял волчонок.

Волчонок выжил. А ястреба-убийцу в лесу больше не видели. Правда, Атрок утверждал, что именно он напал тогда на Василька...

Конечно, когда вспоминаешь "Мамонтенка", в памяти всплывает не только такое. Много там было и по-настоящему хороших, безоблачных дней, безо всяких намеков на какие-то огорчения или неприятности. А чаще всего Василько вспоминает Большой Праздник Огня, что был в конце лета, перед закрытием. Такое не забывается! Василько даже к этому дню специально стихи сочинил. Те самые, про Мамонтенка!