Крик сквозь стекло - [9]
— … ятельно! — закончил Кузьменко и завороженно потянулся вперед, впиваясь в невероятно быстро растущий в прицеле, заполняющий весь горизонт силуэт; прыгали по щекам, дрожа, огромные мутные капли; дергал, рвал кожу над застежкой шлемофона то ли желвак, то ли оборвавшийся нерв; пережжено-синеющие губы беззвучно шевелились в ровном надежном реве мотора. — Виж-жу… Давай, сучара… Тебе нужен лидер? Вот он я — давай.
Иди ко мне, иди…
— Левей, командир! Левей, Саня, — мы встретим!
— Он мой… — Кузьменко, впиваясь в прицел, чуть отжал штурвал, — и тут в носу «мессера» слепяще-бледно сверкнуло! Капитан ударил ручку вперед и рванул ее на себя, «ил» крякнул, как будто грохнулся в ухаб, над кабиной бесшумно-страшно мигнула оранжевая счетверенная молния — и, ощерившись, Кузьменко вогнал гашетку в ручку: — Н-н-на!!
Воздух лопнул, в рваном грохоте пушек взвинтился в пламенный шнур — трассы врубились «сто десятому» в лоб, и он взорвался изнутри, разваленный снарядами и скоростью! В тот же миг в длинном грохочущем ударе штурмовик пронесло сквозь вихрь разлетающихся обломков и горящего дыма; дробно прогремело по обшивке, змеисто метнулась трещина в бронестекле, «ил» мощно протрясло — и… И вот он, конвой! Голенький, аки пред Господом Богом!
Та-ак, до-во-рот… Еще разошлись… Во-он мой транспорт — танкер… Ух, танкерюга, как просел черными бортами, здоровущий «комод»; пасут, пасут его эсминец и тральщик… Но почему они все не стреляют? Они рехнулись?..
Корабли вздымаются навстречу ввысь, летят косо выше, выше, все быстрей завораживающе кружатся в полете… Ага-а! Рванули, тар-раканы! Перестроение в «эйч»;[58] поздно, фрицы, все для вас теперь поздно! Мы уже тут, и вам хана! Ведь мы-то знаем, на что идем, и не свернем, терять нам нечего, а вот вы, сучий потрох, вы на палубах!..
… а они — они на палубах разом в ахнувшем ужасе увидали вырвавшиеся из обманной дымки вечера в пологом пике русские штурмовики и сразу все поняли. Под кошмарный, жутчайший, зубы выворачивающий, рвущий сердца и мертвящий души истошный предсмертный вой ревунов «Воздушная атака!!!» корабли рванулись в перестроение — но поздно, поздно!
Корабельные орудия оглушительно и болезненно-хлестко, как всегда на первом — и всегда неожиданном! — залпе, ударили вразброс. И караван, до сего мига лишь молча-напряженно наблюдавший воздушный бой, взорвался! Борта судов и кораблей озарились сплошным кипением слепящих в сумерках выстрелов — судорожно задергавшиеся в отдаче рифленые стволы автоматических «эрликонов», «шприцы» универсальных 76-миллиметровых полуавтоматов и пакетами сблокированные батареи-«ежи» гладкоствольных коротышек дымно-гремяще извергли лавину огня!
Методичными залпами забахали стволы главного калибра эсминцев, огненно озарив темный океан огромными оранжево-черно-белыми факелами; зашлись в радостной истерике драки скорострельные автоматы тральщиков. Коптящими клочьями полетела краска с подпрыгивающих орудийных башен; визжали в сумасшедшем ритме элеваторы подачи, выкидывая из темных погребов сотни, сотни, сотни снарядов.
Самый страшный враг корабля — самолет; самый страшный враг самолета — корабль. Атака! Атака! Атака!
Резко снизившиеся «илы», жуткими призраками мелькая в хаосе взорванной воды, уже мчались сквозь плотно и точно поставленную корабельной артиллерией эсминцев огневую завесу; зная, что второго захода не будет — некому будет заходить! — летчики еще на подходе ударили из бортовых стволов. Из озаренных белым пляшущим пламенем непрерывной стрельбы крыльев золото-сверкающим дождем посыпались гильзы; с адским режущим воем срывались с подкрыльевых балок-направляющих эрэсы и, слепя неземным лютым пламенем, черными дымными молниями шипяще проносились над самой водой; по бортам кораблей, искря, ударили пушечные снаряды. С мостиков и палуб кораблей в азартном безумии палили из пистолетов, ракетниц, карабинов: штурмовики неслись уже ниже — ниже! — бортов кораблей, выходя в страшную атаку рикошетирующими бомбами с бреющего полета. Топмачтовое бомбометание, дьявольское русское изобретение, спасения от которого нет, от которого не увернуться, не прикрыться, можно лишь молиться и… Есть! Один — есть!
«Ил» слепяще вспыхнул, дернулся вправо, зацепил в нырке крылом волну и, мгновенно разлетевшись в куски на ударе, исчез в вертящемся горящем столбе взметнувшейся воды.
Но пятерка оставшихся рвалась вперед — неудержимые русские «илы». На них обрушилась, вырвавшись из свалки с истребителями, пара «сто десятых» — и в неслышном торжествующем реве сотен моряцких глоток еще один штурмовик выбросил из мотора фонтан брызжущего бенгальского огня — и пронзительно визжащим факелом, расшвыривая раскаленные обломки, косо понесся над водой. И не видно… Но русские жутко-неотвратимо рвутся вперед, вперед, вперед! Сверху наваливается еще пара истребителей: презрев свой и чужой огонь и повиснув над спинами русских, они в упор, в упор расстреливают вышедшие на боевой курс и потому уже не маневрирующие штурмовики. Кузьменко, захлебываясь ужасом и матом, ревет в эфир — всем, всем:
— …м-м-мать! Прикрытие?! Где прикрытие?! Нас жгу-у-ут!! — А за его спиной непрерывно грохочет УБТ: старшина, зажав в упоры трясущиеся от отдачи плечи, перешвыривает раскалившийся в ледяном воющем ветре пляшущий ствол с борта на борт; полуослепленный жгущим весь распроклятый гибнущий мир огромным факелом, рвущимся из бешеного пулемета, он отчаянно-обреченно отбивается, отсекает, прикрывает — стреляет, стреляет, стреляет, беззвучно молясь, матерясь и рыдая; и плевать на патроны, плевать на расчеты, надежды, на жизнь распропащую — плевать! Сбросить — и не промахнуться; не дать себя сбить до выхода на цель — вырвать еще миг, еще мгновение, чтоб всем телом, душой, последним вздохом-взглядом успеть навести на цель не самолет — себя, себя навести! — и не промахнуться… Но всюду, всюду — смертные пролетающие тени, размазанные скоростью, мелькающие в диких ракурсах и отсветах боя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Имя Ивана Козлова хорошо известно любителям детективного жанра. Его перу принадлежат такие повести, как «Хвост ящерицы», «Забудь о чести», «Общак», «Спаси и сохрани», которую, кстати, выпустило наше издательство. Новый роман «Болевой синдром» рассказывает о драматической ситуации, в которой оказались вчерашние спецназовцы Олег Макаров и Евгений Зырянов. У полковника Макарова погибает жена. Он уверен, что это дело рук тех, с кем он воевал на Кавказе и кто неоднократно грозил ему расправой с семьей.
Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева.
В остросюжетном психологическом романе «Смерть двойника» авторы рассказывают о проблеме выживания, которую пытаются решить нынешние толстосумы, разбогатевшие нечестным путем и попавшие в поле зрения бандитских группировок. На карту ставится все: совесть, дружба, порядочность. Даже любовь жертвуется во имя обогащения и самосохранения. К чему приводит такая жизненная позиция, читатель узнает, прочитав это неординарное произведение.
СОДЕРЖАНИЕ Иван Черных. Похищение (повесть) Евгений Морозов. Легко ли быть свидетелем? (повесть) Борис Васильев. Шантаж (повесть)