Крик души - [135]

У Никки перехватило горло.

— Телефонный номер, адрес? — подсказала ей женщина.

— Я… я не знаю, — выдавила Никки. — Но думаю, что могу узнать.

Служащую это, очевидно, не смутило: она быстро заполнила остальную часть формы, подписала ее внизу, затем присвоила Никки номер.

— Так, что у нас здесь? — сказала она, откладывая бланк и поднимая запечатанную сумку, которую служащий «Релайанс» бросил на стол, когда ввел Никки. Порывшись в сумке, надзирательница, описала ее содержимое в другом бланке, добавив еще несколько «галочек» и приписок, затем указала на дверь, говоря: — Вы получите свой набор новичка, как только вас обыщут; проходите туда и ждите. Вас вызовут, когда придет ваша очередь.

Чувствуя, как по венам растекается ледяной страх, Никки отправилась в соседнее помещение, подозревая, что сейчас случится ее первая личная встреча с другими заключенными. Она оказалась права: в комнате ожидания уже находились две женщины; одна вытянулась на скамье, вторая ссутулилась на койке напротив, прижав подбородок к груди и глубоко засунув руки в карманы. Когда она подняла голову, Никки быстро отвела взгляд, решив, что будет лучше избегать зрительного контакта, если другие не будут настаивать.

Решив расположиться как можно дальше от них, Никки присела на краешек стула у самой двери. Затем она попыталась погрузить рассудок в безопасную гавань залов ожидания и приемных, в которых ей доводилось бывать, например у врачей и дантистов, но они заставили ее вспомнить о матери, а поскольку нужда увидеть родителей стала нестерпимой, ей пришлось вернуться мыслями к настоящему: она понимала, что в противном случае расплачется. Ей сразу нужно было сообщить родителям, что именно случилось с Заком. Они бы приехали, в глубине души Никки это знала, но не дала им такой возможности.

Она подняла голову: дверь открылась, в комнату заглянула еще какая-то служащая, сверилась со списком и крикнула:

— Николь Грант!

Лежащая на спине женщина открыла глаза.

— У нас тут что, уже любимчики появились? — проворчала она.

Служащая, заметив ее, удивилась.

— Я и предположить не могла, что тебе так не терпится снова присоединиться к нам, Джина, — заметила она.

Женщина презрительно проворчала что-то и закрыла глаза.

Надзирательница кивнула Никки: та встала и последовала за ней в другое помещение, где у нее взяли отпечатки пальцев, а затем вручили махровый халат и приказали раздеться до белья.

Никки задрожала — как от холода, так и от страха, — расстегнула джинсы и позволила им скользнуть вниз, на пол. Затем она стянула флисовый свитер через голову, завернулась в халат, сильно запахнув его спереди, и постаралась собраться с духом перед личным досмотром как спереди, так и сзади, с целью проверки, не принесла ли она с собой наркотики. Ей отчаянно хотелось отказаться от процедуры, но сейчас у нее не было никаких прав, а значит — и другого выхода, кроме как сжать зубы и терпеть.

— О’кей, спусти халат до талии, — приказала надзирательница.

Выполнив приказ, Никки уставилась в пустоту, пока женщина обходила вокруг нее, прося поднять сначала руки, а затем чашки лифчика, чтобы видеть, не выпадет ли что-нибудь; после чего спросила:

— Грудью кормишь?

— Кормила, — ответила Никки. — Врач сделал мне укол, чтобы молока больше не было.

Женщина записала это, затем сказала:

— Так, верхнюю часть можешь вернуть на место, а теперь подними подол до талии.

Еще раз служащая обошла вокруг нее, прося поднять сначала одну ногу, затем другую, после чего распорядилась оттянуть резинку трусиков: если бы там было что-то спрятано, оно бы выпало.

— Годится, — резюмировала женщина. — Душ там. На полке, рядом с набором новичка, лежит новый спортивный костюм, полотенце и шлепанцы. Долго не возись, нам еще четверых обработать надо.

Быстро раздевшись, Никки ступила в душ. Сначала вода была чуть теплой, но затем полилась горячая, и это ощущение так успокаивало, что она бы осталась там на всю ночь, если б могла.

Однако, вспомнив о том, что ее просили поторопиться, она быстро намылилась и почти сразу же вышла и схватила ближайшее полотенце. Синий тренировочный костюм упал на влажный пол, вместе с парой больших коричневых шлепанцев, но она не собиралась переживать из-за размера обуви или состояния одежды. Она не была даже уверена, нужно ли ей сразу надевать все это, и потому решила облачиться в джинсы и флисовый свитер, главным образом потому, что это давало ей ощущение близости Спенса. Затем она сунула ноги в кроссовки и подобрала с пола свой тюремный дресс-код.

Несколько минут спустя еще одна надзирательница заглянула к ней в душ. Это была приземистая и сердитая женщина, с огромной связкой ключей на поясе, которые бренчали и позвякивали, ударяясь о ее бедро при ходьбе.

— Грант? — рявкнула она.

— Да, — ответила Никки.

— Следуй за мной.

Никки засеменила следом за ней, все еще прижимая к себе спортивный костюм, полотенце, шлепанцы и набор новичка, в который она еще даже не заглядывала. Туфли тюремной тетки скрипели по бетонному полу, а ее толстые бедра, обтянутые серыми нейлоновыми слаксами, издавали не то свист, не то шипение, пока она шла вразвалку от одних железных дверей к другим, отпирая их и запирая, стараясь, чтобы зловещий лязг, когда она закрывала ворота, эхом разносился по бетонным каменным коридорам. Затем они вошли в дверь, на которой было написано «Крыло А», и шум и зловоние оглушили Никки, словно физический удар.