Крестовый поход на Россию - [57]
Совместное с Германией военное планирование стало уже приобретать весьма конкретные очертания. Как по этому поводу отмечает М. Менгер, «период с февраля по апрель 1941 года являлся масштабным этапом в развитии военного сотрудничества, направленного на подготовку нападения на Советский Союз, выражался в серьезной интенсификации контактов»99. Показательным было и то, что в Финляндии уже 5 февраля начальник топографического отдела Генштаба направил во все штабы и части финской армии запрос относительно наличия у них трофейных советских карт100. Это явно свидетельствовало о том, что в Генштабе конкретно приступили к практическим мероприятиям по подготовке к ведению боевых действий на территории СССР.
Более того, в конце февраля из финского Генерального штаба германскому руководству также была передана подробная информация, содержавшая характеристику территорий на севере Финляндии, примыкающих к советской границе, а затем представлен обстоятельный обзор важных военно-топографических сведений этого района101.
Так немецким командованием развернулось детальное изучение финляндского плацдарма для использования его в готовившемся наступлении на мурманском и Кандалакшском направлениях. Штабными офицерами армии «Норвегия» сосредоточивалось внимание на военных особенностях Северной Финляндии, усилилось посещение ее с подобными целями высокопоставленного германского командования. С 12 по 20 февраля 1941 года, в частности, в Финляндии находился инкогнито по распоряжению Геринга главный квартирмейстер ВВС Германии генерал-лейтенант Ганс-Георг Зейдель. Для конспирации немецкий генерал официально представлялся под чужим именем и был одет в обычную штатскую одежду102. Проводя переговоры с Маннергеймом, Хейнриксом и Талвела, он совершил недельную поездку разведывательного характера на север, где осматривал прежде всего районы для размещения немецкой авиации103. Когда английские спецслужбы все же узнали об этой поездке и в Лондоне поинтересовались у финляндского посланника Георга Грипенберга, что это означает, то указанный визит был представлен как поездка в Лапландию с целью «охоты на медведя»104. Но в Интеллиджент сервис не было столь наивных людей, чтобы поверить в такое объяснение.
В Швеции в этот период особенно внимательно следили за тем, что происходит в Финляндии. В Стокгольме от своего посланника в Берлине в феврале 1941 года были получены первые неофициальные сведения о приближающейся советско-германской войне. Тогда же немцы дали понять шведскому военному руководству, что и Финляндия примкнет к Германии в этой войне105. 25 февраля в шведский МИД была направлена информация из Генштаба, в которой указывалось, что немцы направляют значительно больше войск в Норвегию, чем выводят оттуда106. Это был весьма настораживающий факт, касавшийся обстановки в Заполярье.
Тогда же, в середине февраля, возглавлявший советскую разведку НКВД в Финляндии Е.Т. Синицын, пользуясь дипломатическим прикрытием, пытался выяснить складывающуюся на севере Финляндии ситуацию. Он совершил явно неожиданное для финнов посещение Лапландии, где смог вести наблюдения за германскими военнослужащими и интенсивным военным строительством, которое развернулось на севере Финляндии. Им были получены дополнительные сведения о визитах туда немецких и финских генералов107.
Между тем несколькими днями позднее посещения страны Зейделем, в Финляндию прибыл начальник штаба армии «Норвегия» полковник Эрих Бушенхаген и начальник армейской разведки майор Гейндрих Мюллер. Встречали их подчеркнуто радушно. Генерал Хейнрикс, прибыв в отель, где разместились оба представителя вермахта, вручил Бушенхагену сразу две государственные награды – командорский крест и орден Белой розы, Этому, отмечал позднее Бушенхаген, «я был очень удивлен, так как получил награду до начала своей деятельности в Финляндии»108,
Находясь в Хельсинки, Бушенхаген и Мюллер имели цель обсудить совместные операции немецких и финских войск в Заполярье, и эта задача была решена при «полном единодушии». Затем ими совершилась продолжительная поездка по Северной Финляндии и вдоль советской границы в сопровождении представителей командования финской армии. Их интересовали районы намечавшегося сосредоточения немецких войск для наступления в Заполярье. Детальное изучение финляндского плацдарма было необходимо для подготовки трех операций: «Голубой песец» (ставилась цель перерезать Мурманскую железную дорогу): «Северный олень» (предусматривала наступление на Мурманск) и «Чернобурая лиса» (планировалось нанесение удара по району Полярное и на Кандалакшском направлении)109. «В результате этой поездки, – по словам Бушенхагена, – был разработан главным командованием войск, находящихся в Норвегии, оперативный план, который предусматривал совместные операции с финской территории. Этот оперативный план был представлен в ОКВ и был утвержден»110.
Указанные сведения стали известны лишь в период Нюрнбергского процесса и долгое время являлись единственным источником, раскрывавшим планы германского командования в Заполярье. Находясь впоследствии в плену в Советском Союзе, Бушенхаген (к тому времени уже генерал, командовавший армейской группой в Румынии) обстоятельно изложил их в письменном заявлении 26 декабря 1945 года и дал затем пояснение некоторых данных на допросе 12 февраля 1946 года. Хотя делалось это по памяти и могли быть допущены отдельные ошибки в деталях
