Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию - [29]
Говоря о вассальной зависимости от Бога, пропагандисты проводили аналогию между взаимоотношениями с небесами и реалиями земной жизни. Еще более наглядной эта аналогия должна была стать, если провести параллель в области ритуала оформления вассально-сюзеренных отношений.
В той же второй проповеди имеется еще одна интересная аналогия [309]:
Qui igitur summi imperatoris signiferi esse debent, si signum quod exaltandum susceperunt male vivendo deprimunt, merito proditionis argui possunt, sicut terreni régis signifer, si in conflictu vexillum negligentia vel timoré depres-serit, proditionis reatum incurrit.
Те, кто должны быть знаменосцами высшего императора, по заслугам могут быть обвинены в измене, если, живя скверно, они опускают вниз знак, который они должны были вознести, подобно тому как знаменосец земного короля обвиняется в измене, если он опускает вниз знамя в силу пренебрежения или страха.
О «вассальном аргументе» много говорит также Гумберт Романский. Впервые аргумент упоминается в 3-й главе[310]:
Notandum quod nos tenemus corpus a Domino tanquam in feudum, quia ipse formavit illud et dédit no-bis. Et ideo sicut miles tenetur feudum exponere pro domino, a quo tenet illud in tempore necessitatis, ita et nos corpus pro Domino.
Нужно заметить, что мы держим тело как бы в качества феода от Бога, потому что Он создал его и дал его нам. И, таким образом, подобно тому как рыцарь обязан выставлять феод за своего господина, от которого держит его, при наступлении необходимости, так и мы обязаны выставлять свое тело за Господа.
Здесь еще один важный элемент повседневной жизни: речь идет о «выставлении феода на службу сеньору». В реалиях повседневной жизни взаимодействие сеньора и вассала описывалось именно так: феод «выставлялся» на службу сеньору. Это означало, что из ресурсов, полученных от владения феодом, вассал должен был полностью снарядить и обеспечить себя на службу сеньору. В пределах определенного количества дней в году вассал должен был сделать это без какого-либо дополнительного вознаграждения, взамен на предоставляемый ему фьеф[311]. Слово feodum для обозначения предоставляемого человеку источника дохода, и в том числе земельных пожалований, имело в то время широкое употребление как минимум во Франции, Италии, Англии и германских землях[312]. Оно, скорее всего, было на слуху у паствы разных стран, в которых организовывались проповеди крестовых походов.
Еще раз та же идея повторяется в 19-й главе в рамках перечисления причин, отчего мы должны выставлять нашу земную телесную жизнь за Бога:
Quarta est propter feudalem obligationem. Tenet enim quilibet vitam suam corporalem scilicet, in feudum a Domino, a quo habet earn, et ideo tenetur earn exponere propter eum, sicut fecit unus de septem fratribus, qui respiciens membra que expetebantur ad tormentum, ait: E celo ista possideo, sed propter Dei leges hec ipsa despicio. II Масс. VII [7:11].
Четвертая причина – ради феодального обязательства. Ведь каждый держит свою жизнь, а именно телесную, как феод от Господа, от которого он имеет ее, и потому обязан выставлять ее за Него, подобно тому как поступил один из семи братьев, который, посмотрев на свои члены, отправляемые на пытки, сказал: От неба я получил их и за законы Бога не жалею их [2 Мак. 7:11].
В 15-й главе Гумберт, подобно Витри и Турнэ, связывает вассальное обязательство перед Богом и испытание верующих на преданность, когда объясняет значимость существования сарацинов для проверки христиан: «Ведь как проявляется верность рыцаря своему королю, когда он мужественно сражается за него против врагов, так и здесь» (Sicut enim apparet fidelitas militis ad regem cum pugnat viriliter pro eo contra ini-micos, ita et hic)[313].
На просторах своего объемного трактата Гумберт во многих случаях сравнивает Бога с земным сеньором и четко обосновывает свое сравнение. И все это по-прежнему для того, чтобы потенциальные крестоносцы легко усвоили идейную подоплеку крестовых походов в повседневно наблюдаемых ими реалиях земной жизни. В 11-й главе Гумберт сравнивает Господа с земным сеньором, объясняя таким образом, почему Святая земля особенно значима, на доступных примерах того времени. Почему же Святая земля так важна? Во-первых, именно в ней во время своего пребывания на земле Господь провел больше всего времени, подобно королю в излюбленной им вотчине (sicut rex in manerio, quod plus diligit).
Во-вторых, Он особенно позаботился о ней, подобно тому как магнаты заботятся о своих излюбленных землях (sicut magnates curam maiorem apponunt ad meliorationem locorum, que magis diligunt), направив именно туда пророков и оставив там своих учеников. В-третьих, именно там Он часто проводил собрания со своими учениками, подобно тому как король предназначает для этого особо дорогое для себя место (sicut rex loca sibi magis сага ad hoc députât)[314]. Гумберт демонстрирует: все признаки того, что Святая земля – это излюбленная вотчина нашего верховного сеньора, наличествуют! И именно из этой земли его изгнали сарацины, и эту проблему необходимо решить: «Его изгнали из столь любимой Им земли, стерли там Его имя и воздвигли дьявольский идол
