Крестовые походы глазами арабов - [80]

Но такие уловки не могли повторяться часто, и поскольку армии Саладина не удавалось разжать тиски, Акра должна была в конце концов капитулировать. По мере того, как проходили месяцы, шансы для новой победы мусульман, нового Гиттина, казались всё более слабыми. Вместо того чтобы редеть, поток западных воинов только прибывал. В апреле 1191 года король Франции Филипп Август высадился со своими войсками в окрестностях Акры, а за ним, в начале июня, прибыл Ричард Львиное Сердце.

Этот английский король, «Малек аль-Инкитар», — говорит нам Бахаеддин, — был человеком храбрым, энергичным, дерзким в бою. Уступая в ранге королю Франции, он был богаче и более прославлен как воин. По пути он остановился на Кипре и овладел им, и когда он появился перед Акрой в сопровождении двадцати пять галер, забитых людьми и военным снаряжением, франки издали крики радости и зажгли большие костры, чтобы отпраздновать его прибытие. Что касается мусульман, то это событие наполнило их сердца страхом и дурными предчувствиями.

Тридцатитрёхлетний рыжеволосый гигант, носивший корону Англии, был прототипом воинственного и легкомысленного рыцаря, идейное благородство которого едва ли могло скрыть ошеломляющую грубость и полное отсутствие моральных ограничений. Но если никто из западных пришельцев не мог устоять перед его обаянием и несомненной харизмой, сам Ричард был очарован Саладином. С момента своего прибытия он искал встречи с ним. В послании к аль-Адилю он просил устроить встречу с его братом. Султан ответил без промедления: «Короли встречаются только после заключения договора, ибо негоже знакомиться и трапезничать вместе и в то же время воевать», но он разрешил своему брату встретиться с Ричардом при условии, что каждый из них будет окружён своими солдатами. Таким образом, контакты продолжались, но без особых результатов. «В действительности, — объясняет Бахаеддин, — намерения франков, направлявших к нам своих послов, состояло главным образом в том, чтобы узнать наши сильные стороны и наши слабости. Мы же, принимая их, имели ту же самую цель». Хотя Ричард искренне стремился к знакомству с завоевателем Иерусалима, он, конечно, прибыл на Восток не для переговоров.

Покуда продолжались эти обмены посланниками, английский король активно готовился к последнему штурму Акры. Совершенно отрезанный от мира, город жил впроголодь. Лишь немногие великолепные пловцы могли ещё добраться сюда, рискуя своей жизнью. Бахаеддин рассказывает о подвиге одного из этих людей.

Речь идёт, — говорит он, — об одном из наиболее удивительных и наиболее показательных эпизодов этого сражения. Был такой мусульманский пловец по имени Исса, который имел обыкновение нырять ночью под вражеские корабли и выплывать с другой стороны, где его поджидали осаждённые. Обычно он переправлял привязанные к его поясу деньги и письма, адресованные гарнизону. Однажды ночью, когда он нырял с тремя сумками, в которых были тысяча динаров и множество писем, его обнаружили и убили. Мы очень скоро узнали, что случилось несчастье, поскольку Исса всегда сообщал нам о своём прибытии, выпуская к нам голубя из города. Но в эту ночь мы не получили никакого известия. Через несколько дней жители Акры, находившиеся у воды, увидели тело, выброшенное на берег волнами. Приблизившись, они узнали пловца Иссу, который как всегда имел на поясе золото и воск, чтобы запечатать письма. Видели ли вы когда-нибудь человека, который выполнил свою миссию после смерти также примерно, как он делал это ещё живой?

Но героизма отдельных арабских воинов было недостаточно. Положение гарнизона Акры стало критическим. В начале лета 1191 года призывы осаждённых превратились в крики отчаяния: «Мы находимся на пределе наших сил и нам не остаётся ничего иного, как капитуляция. Завтра, если вы ничего не сделаете для нас, мы попросим пощады и покинем город». Саладин впал в депрессию. Теперь он утратил все иллюзии относительно осаждённого города и плакал горькими слезами. Приближенные опасались за его здоровье, и доктора прописали ему снадобье для успокоения. Он велел глашатаям идти и кричать по всему лагерю, что начинается массивная атака для освобождения Акры. Но эмиры не последовали призывам. «Зачем, — вопрошали они, — бесполезно подвергать опасности всю мусульманскую армию?» Франки ныне столь многочисленны и столь укреплены, что любое наступление будет самоубийственным.

11 июля 1191 года, после двух лет осады, на стенах Акры вдруг появилось знамя с изображением креста.

Франки громко закричали от радости, тогда как в нашем лагере все оторопели. Солдаты плакали и горевали. Что до султана, то он был подобен матери, которая только что потеряла своё дитя. Я пошёл повидать его и сделал всё возможное, чтобы его утешить. Я сказал ему, что теперь надо думать о будущем Иерусалима и прибрежных городов и заняться судьбой мусульман, пленённых в Акре.

Превозмогая боль, Саладин отправил посланника к Ричарду, чтобы обсудить условия освобождения узников. Но англичанин спешил. Решив использовать свой успех для начала широкого наступления, он не находил времени, чтобы заниматься пленными ещё в большей степени, чем султан четырьмя годами ранее, когда франкские города один за другим попадали в его руки. Единственное отличие состояло в том, что Саладин, не желая возиться с пленными, отпускал их.