Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г. - [144]

13. По мнению исследователей, эта фраза звучала в первоначальной редакции «Жития» как политическое завещание, включенное в текст для обоснования прав Дмитрия на Владимирское великое княжение, которое у него в начале 80-х гг. оспаривал его младший брат Андрей. С борьбой за владимирский великокняжеский стол связывают и изменения в рассказе о походе на Юрьев-Дорпат в ряде списков «Жития» В них во главе русского войска указан не Дмитрий, а Ярослав Ярославич: «А брата своего моложыцаго Ярослава и сына своего Димитрия с новгородци». Изменения, как полагают, могли быть сделаны уже в конце XIII в. книжниками, связанными с Андреем Александровичем. Соответственно в тексте нет и наказа князя служить его сыну Дмитрию [Бегунов 1965: 17–18, 20].

Д. О русско-ливонском конфликте 1267–1270 гг.

В лѣто 6776 [1]. Сдумаша новгородци с княземь своимь Юрьемь [2], хотѣша ити на Литву, а инии на Полтескъ, а инии за Нарову. И яко быша на Дубровнѣ [3], бысть распря, и въспятишася и поидоша за Нарову къ Раковору [4], и много в земли ихъ потратиша, а города не взяша; застрѣлиша же с города мужа добра Федора Сбыславича [5] и инѣхъ 6 человѣкъ; и приѣхаша здорови. Того же лѣта сдумавше новгородци с посадникомъ Михаиломъ [6], призваша князя Дмитрия Александровича [7] ис Переяславля с полкы, а по Ярослава [8] послове послаша; и посла Ярославъ в себе мѣсто Святъслава [9] с полкы. И изискаша мастеры порочныѣ [10], и начата чинити порокы въ владычни дворѣ. И прислаша Нѣмци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци [11] и изъ инѣх городовъ, с лестью глаголюще: «намъ с вами миръ; перемогаитеся с колыванци и съ раковорци [12], а мы к нимъ не приставаемъ, а крестъ цѣлуемъ [13]». И цѣловаша послы крестъ; а тамо ѣздивъ Лазорь Моисиевичь [14] водилъ всѣхъ ихъ къ кресту, пискуповъ и божиихъ дворянъ [15], яко не помогати имъ колыванцемъ и раковорцемъ; и пояша на свои руцѣ мужа добра изъ Новагорода Семьюна [16], цѣловавше крестъ. И совокупившеся вси князи в Новъгородъ: Дмитрии [7], Святьславъ [9], брат его Михайло [17], Костянтинъ [18], Юрьи [2], Ярополкъ [19], Довмонтъ Пльсковскыи [20], и инехъ князии нѣколико, поидоша к Раковору мѣсяца генваря 23 [21]; и яко внидоша в землю ихъ, и роздѣлишася на 3 пути, и много множьство ихъ воеваша. И ту наѣхаша пещеру непроходну, в неиже бяше множьство Чюди влѣзше, и бяше нѣлзѣ ихъ взяти, и стояша 3 дни; тогда мастеръ порочный хитростью пусти на ня воду. Чюдь же побѣгоша сами вонъ, и исѣкоша ихъ, а товаръ новгородци князю Дмитрию всь даша [22]. И оттолѣ поступиша к Раковору; и яко быша на рѣцѣ Кѣголѣ [23], и ту устрѣтоша стоящь полкъ нѣмецьскыи; и бѣ видѣти якои лѣсъ: бѣ бо съвокупилася вся земля Нѣмецьская [24]. Новгородци же не умедляче ни мало, поидоша к нимъ за рѣку, и начата ставити полкы: пльсковичи же сташа по правой руцѣ, а Дмитрии [7] и Святьславъ [9] сташа по праву же выше, а по лѣву ста Михаиле [17], новгородци же сташа в лице желѣзному полку противу великои свиньи [25]. И тако поидоша противу собѣ; и яко съступишася, бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни дѣди. И ту створися зло велико: убиша посадника Михаила [6] и Твердислава Чермного, Никифора Радятинича, Твердислава Моисиевича, Михаила Кривцевича, Ивача, Бориса Илдятинича, брата его Лазоря, Ратшю, Василя Воиборзовича, Осипа, Жирослава Дорогомиловича [26], Поромана Подвойского, Полюда, и много добрых бояръ, а иныхъ черныхъ людии бещисла; и иныхъ без вѣсти не бысть: тысячьского Кондрата [27], Ратислава Болдыжевича, Данила Мозотинича, а иныхъ много богъ и вѣсть, а пльскович такоже и ладожанъ; а Юрьи князь вда плечи, или перевѣтъ былъ в немь [28], то богъ вѣсть [29] <…> Бывшю бо великому тому снятию и добрымъ мужемъ главами своими покрывающе за святую Софью [30], милосердый господь посла милость свою въскорѣ, не хотя смерти грѣшнику до конца кажа нас и пакы милуя, отврати ярость свою от нас, и призрѣ милосерднымь си окомь: силою креста честнаго и помощью святыя Софья, молитвами святыя владычица нашея Богородица приснодѣвица Мария и всѣхъ святыхъ, пособи богъ князя Дмитрию и новгородцемъ, мѣсяца февраля 18, на память святого отца Лва, в суботу сыропустную [31]; и гониша ихъ бьюче, и до города, въ 3 пути, на семи верстъ [23], якоже не мочи ни коневи ступити трупиемь. И тако въспятишася от города, и узрѣша иныи полчищь свинью великую, которая бяше вразилася въ возникы новгородьскыѣ [32]; и хотѣша новгородци на нихъ ударити, но инии рекоша: «ужеесть велми к ночи, еда како смятемся и побиемся сами»; и тако сташа близъ противу собѣ, ожидающе свѣта. Они же оканьнии крестопреступници, не дождавъше свѣта, побѣгоша. Новгородци же стояша на костехъ 3 дни [33], и приѣхаша в Новъгородъ [34], привезоша братию свою избьеныхъ, и положиша посадника Михаила у святой Софьи [6]. <…>

В лѣто 6777. Придоша Нѣмци в силѣ велицѣ подъ Пльсковъ в недѣлю Всѣхъ святыхъ [35], и приступиша к городу, и не успѣша ничтоже, но болыпюю рану въсприяша [36]; и стояша 10 днии. Новгородци же съ княземь Юрьемь погонишася по нихъ, инии на конихъ, а инии в насадѣхъ [37] поѣхаша вборзѣ; и яко увѣдаша Нѣмци новгородьскыи полкъ, побѣгоша за рѣку. Новгородци же приѣхаша въ Пльсковъ, и взяша миръ чресъ рѣку на всей воли вовгородьскои [38]. Того же лѣта приѣха князь Ярославъ в Новъгородъ [39], и нача жалити: «мужи мои и братья моя и ваша побита; а вы розъратилися с Нѣмци», на [40] Жирослава Давыдовича, и на Михаила Мишинича, и на Юрья Сбыславича [41], хотя ихъ лишити волости. Новгородци же сташа за них; князь же хотѣ из города ѣхати. Новгородци же кланяхуся ему: «княже, тѣмъ гнѣва отдай, а от нас не ѣзди»; еще бо не добрѣ ся бяху умирили с Нѣмци. Князь же того не послуша и поѣха проче. И послаша владыку с вятшими мужи с мол бою, и въспятиша и с Броньници [42]. Тогда же даша тысячьское Ратибору Клуксовичю , князь Ярославъ, с новгородци сдумавъ, посла на Низовьскую землю Святъслава полковъ копить [44], и совкупи всѣх князии и полку бещисла, и приде в Новъгородъ; и бяше ту баскакъ великъ володимирьскыи, именемь Амраганъ [45], и хотѣша ити къ Колываню. И увѣдавше Нѣмци, прислаша послы с мольбою: «кланяемся на всей воли вашей, Норовы всей отступаемся, а крови не проливайте»; и тако новгородци, гадавше, взяша миръ на всей воли своей [46] [НІЛ: 85–88].