Крестный путь Петра Столыпина - [51]

Наряду с сим правительство не могло не обратить внимание на то, что и обыкновенное судебное производство не вполне приспособлено к обстоятельствам настоящего времени и не даёт возможности достаточно быстрой репрессии за преступления, выходящие из ряда обыкновенных. Поэтому признано необходимым издать временные правила о военно-полевом суде для суждения обвиняемых в наиболее тяжких преступлениях в местностях, объявленных на военном положении или в положении чрезвычайной охраны. По этим правилам судопроизводство и приведение приговора в исполнение значительно приближаются к моменту совершения преступления. Независимо от сего, ввиду развивающегося за последнее время нового тягчайшего вида преступления – пропаганды в войсках – изданы также временные правила об усилении наказуемости за этого рода преступления. Таким образом, болезнь, которую переживает наше Отечество, вызвала необходимость приспособления к ней государственного организма, с целью побороть зло без ущерба для жизненности государства.

Все эти мероприятия, необходимые для обеспечения свободы жить и трудиться, являются, однако, лишь средством, а не целью.

Они, несомненно, поглощают значительную часть времени и труда, которые были бы без этого посвящены государственной работе по вопросам, предуказанным с высоты Престола, но было бы величайшею ошибкою видеть в ограждении государства от преступных покушений единственную задачу государственной власти, забывая о глубоких причинах, породивших уродливые явления».

Статья 87 Основных законов Российской империи предоставляла возможность Совету министров выпускать срочные указы в отсутствие законодательных учреждений. Пользуясь этим положением, правительство в срочном порядке приняло закон о военно-полевых судах. Согласно данному закону, в местностях, объявленных на военном положении (а из 87 губерний военное положение было объявлено в 82) или на положении чрезвычайной охраны, губернаторы или представители военных властей должны были передавать в военно-полевые суды обвиняемых в совершении террористических актов, политическом бандитизме, нападении на представителей властей, производство и хранение взрывных устройств и оружия. Следует отметить, что в перечне компетенции военно-полевых судов не было ни одной статьи, которую (даже при возможном «излишнем рвении» на местах) можно было использовать против представителей либеральной оппозиции и вообще любых противников строя, не прибегавших в своей борьбе с ним к террору. Более того, Столыпин понимал опасность злоупотребления властью и делал всё возможное, чтобы свести подобные проявления к минимуму. Так, по инициативе председателя Совета министров был подготовлен «Проект исключительного положения», который детально определял критерии, согласно которым могло вводиться в той или иной местности военное положение. Не менее важно, что был разработан и новый полицейский устав, защищавший права граждан от неправомерных действий полиции.

Фактически именно введение военно-полевых судов позволило Столыпину покончить с террором. При этом слушание в военно-полевых судах отнюдь не было судилищем с игнорированием норм права. Дела там, как правило, рассматривались хотя и в порядке упрощённого судопроизводства, но со всей тщательностью и объективностью.

Как инструмент борьбы с террором они были, конечно, несравненно действенней гражданских. Принципиальное отличие заключалось в том, что дела рассматривались в военно-полевых судах не позже 24 часов после ареста обвиняемого, приговор выносился не позже чем за 48 часов и приводился в исполнение в течение суток. Вначале осуждённые военно-полевыми судами имели право подавать прошение о помиловании, но 7 декабря 1906 года Военное министерство отдало распоряжение «оставлять эти просьбы без движения». Жестокое время диктовало жестокие законы, и премьер имел все основания назвать введение военно-полевых судов «необходимой обороной». Но подчеркнём – это были именно законы, а не бессудная расправа, по образцу действий террористов-революционеров.

Другого выхода у Столыпина тогда просто не было. Показательно, что Витте, выливший на Столыпина ушаты грязи именно за введение военно-полевых судов и якобы излишнюю жестокость, будучи у власти, сам действовал в подавлении революционных выступлений без каких-либо сантиментов. Например, он писал императору про недостаточно, по его мнению, энергичные действия военных властей в подавлении революционных выступлений в Сибири и полосе отчуждения КВЖД. Это при том, что карательные экспедиции генералов Павла Карловича Реннекампфа и Александра Николаевича Меллер-Закомельского получили известность именно своей решительностью и жестокостью! Тем не менее, председатель Совета министров призывал к новым расправам: «Генерал Меллер-Закомельский доносит, что Чита сдалась без боя. Но неужели всё дело этим и кончится? Позволяю себе всеподданнейше доложить, что, по моему мнению, необходимо немедленно судить военным судом всех виновных и прежде всего Губернатора ген. Холщевникова». Однако не только военный губернатор Забайкальской области генерал-лейтенант Иван Васильевич Холщевников вызвал неудовольствие премьера своей мнимой «мягкостью». Не меньший гнев он испытывает и в отношении другого «либерала» в погонах – генерала от инфантерии Николая Петровича Линевича. О нём председатель Совета министров писал царю в схожих выражениях, обвиняя в неоправданной мягкости по отношению к арестованным членам стачечного комитета на КВЖД. В отношении последних Витте вновь предлагает ту же меру, за которую клеймил впоследствии Столыпина: «Не соизволите ли повелеть