Спиридович. – Моя работа заключалась в физической охране государя на улице при участии товарища министра внутренних дел и начальника охранного отделения с чиновниками.
Председатель. – Охрана царя от возможностей покушения на него – это дело физической охраны или какой-нибудь другой?
Спиридович. – Вся эта работа разделяется на два вида. Одной работой ведает охранное отделение, и я ею не ведал. Я теперь не помню, о чем говорил с Кулябко, но, во всяком случае, у меня не было времени вникать в это.
Председатель. – Председателей Совета министров России убивали не каждый день. Это был всё-таки исключительный случай. Вы стояли очень близко к этому делу. Вы, вероятно, очень волновались за участь вашего родственника Кулябко и за Вашу собственную. Как же все обстоятельства этого дела не врезались в вашу память? Вы должны ясно помнить, как Богров в нескольких шагах от бывшего императора убил Столыпина, причём мог убить царя.
Спиридович. – Я еще не дошёл до этого, я могу Вам описать весь день подробно.
Председатель. – Но Вы помните только одно, что Вы написали бумагу Дедюлину.
Спиридович. – Потому что утром всё делалось без меня. Я потом из разговоров узнал. Утро для них всех было интересное. С семи часов утра до двух у них было свидание с Богровым, вырабатывался план действий. Всё это делалось без меня.
Председатель. – У кого было свидание с Богровым?
Спиридович. – Всё это есть во всеподданнейшем докладе. Но всё это было без меня, потому что я в 7 часов уехал, вернулся с манёвров в 2–3 и что произошло за это время, я не знаю.
Председатель. – Но что Вы делали с двух часов дня? Вы приехали, сошлись с Курловым и написали бумагу Дедюлину.
Спиридович. – И моментально уехал на ипподром, куда должен был приехать государь. Кажется, это был ипподром. Потом поехали в Киевскую лавру, куда были направлены и мои наряды. Я метался, у меня не хватало внимания ни на что другое. Может быть, это было ошибочно, но я был слишком спокоен за Кулябку.
