Л часов утра, мною была получена от полковника Спиридовича записка с извещением, что начальник охранного отделения получил сведения о приезде в гор. Киев террористов. Ещё раньше, в день прибытия моего в гор. Киев, т. е. 29-го августа, генерал Курлов подтвердил мне все сведения, о которых я узнал из доклада Спиридовича. 1 же сентября, вслед за получением записки последнего, генерал Курлов сообщил мне о прибытии террористов, добавив, что около полудня в этот же день ожидается свидание их с сотрудником охранного отделения. Это же самое мне сообщил генерал-адъютант Трепов, вскоре затем прибывший во дворец. О полученных сведениях мною было доложено министру Императорского Двора, после чего, при участии генерал-адъютанта Трепов а, мы обсуждали вопрос о мероприятиях, предстоявших ввиду назначенного в этот день выезда Государя Императора на манёвры. Было решено поездки на манёвры не отменять, признавая более целесообразным, чтобы во время назначенного террористами свидания Его Величество находился вне гор. Киева среди войск и чтобы в это время в самом городе была произведена ликвидация злоумышленников и были бы приняты соответствующие меры охраны для обеспечения обратного пути. По прибытии на место, где были назначены манёвры, приблизительно около 9
>1/>2 часов утра, меня встретил там полковник Спиридович, которому мною было приказано после объезда и проверки района манёвров возвратиться в гор. Киев, где совместно с генералом Курловым принять, в зависимости от результатов ожидавшейся ликвидации, надёжные меры охраны обратного следования Государя Императора. Подъезжая к Киеву в Святошине, на обратном пути нас встретили генерал Курлов и полковник Спиридович, которые затем сопровождали нас до самого прибытия во дворец, последовавшего в 4 часа 40 минут дня. На подъезде дворца на мой вопрос генерал Курлов мне доложил, что предполагавшееся около полудня свидание в квартире сотрудника не состоялось и по новым агентурным данным должно состояться между 8 и 9 часами вечера, где-то на Бибиковском бульваре. При этом никакого разговора об опасности, могущей угрожать в театре во время спектакля, у нас не было, равно как никто мне не докладывал о необходимости для целей розыска или охраны использовать сотрудника для работы не только внутри театра, но и возле него. После описанного доклада в 5 час. 15 минут дня последовал выезд Его Величества на беговой ипподром, где состоялся смотр потешных. Затем, после кратковременной беседы с генералом Курловым во дворце, по возвращении с ипподрома, исключительно относительно маршрута и порядка следования в театр, я встретился вновь с генералом Курловым в театре, где во время представления мы сидели рядом в первом ряду партера. В течение всего первого действия, интересуясь и будучи озабочены полученными сведения о террористах, мы обсуждали эти сведения и меры, которые приняты для обнаружения и задержания злоумышленников. При этом, как я хорошо помню, придавая большое значение предстоявшему свиданию террористов на Бибиковском бульваре, генерал Курлов успокаивал меня, говоря, что им приняты все меры к ликвидации группы злоумышленников на предположенном месте свидания на бульваре; о том, что означенное свидание не состоялось и что в планах террористов последовали изменения тогда, равно как и впоследствии, до момента выстрелов в театре, мне никто не докладывал. Генерал Курлов также не упоминал о присутствии сотрудника в театре или около последнего. Я уверен, что и полковнику Спиридовичу о нахождении этого сотрудника в зрительном зале, оказавшегося Богровым, не было известно, так как, с одной стороны, допуск сотрудника в район охраны не соответствовал его принципиальным взглядам на службу охраны, известным мне в течение нескольких лет совместной службы, а, с другой стороны, он не решился бы на такой поступок, зная, что даже в случае удачи, он лишился бы моего доверия.
Генерал-адъютант Дедюлин.
Сенатор Н. Шульгин.
И. о. обер-прокурора сенатор Кемпе.
Из стенограммы допроса генерал-майора А. И. Спиридовича в Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так военного и морского ведомств Временного правительства 28 апреля 1917 года
Председатель. – Скажите в общих чертах, какие совещания Вы имели с Кулябко и Курловым по охране тогдашнего царя и какое, в частности, Вы имели отношение к Богрову и к выстрелу Богрова в этой истории, окончившейся смертью Столыпина?
Спиридович. – Относительно охраны императора я делал всё то, что нужно было согласно инструкции.
Председатель. – Но сосредоточим Ваше внимание на Богрове, на Ваших совещаниях с Курловым и Кулябко, касающихся Богрова, и на всём том, что происходило в театре. Скажите в общих словах, что Вам Богров сообщил?
Спиридович. – Это всё было мною подробно указано на следствии. Разрешите предупредить, что я не могу всё помнить и теперь могу спутать. Позвольте ещё раз напомнить, что я был там начальником охраны, а не начальником розыска. Все мои обязанности относились к принятию мер по охране, к распределению нарядов охраны, к допуску в места посещения посторонней публики, – вот в чём состояли мои обязанности. Распределение мест в театре, билетов в театр – это меня не касалось, это лежало, с одной стороны, на местных органах, а затем был создан особый орган – бюро по выдаче билетов. Это бюро и вело дело.
