Крестный отец Катманду - [2]

Коридор на четвертом этаже привел нас к номеру 422, где стояли двое полицейских в форме.

Они расступились, пропуская нас в квартиру, где уже ждал дородный американец ростом не меньше шести футов. Он полусидел (или полулежал — как тебе удобнее представлять, фаранг) на кровати в одних гигантских шортах, поверх которых, словно требуха в лавке мясника, вывалились его внутренности. (Кровать была настолько узкой, что кое-что даже свешивалось на пол — оставалось только удивляться, как он здесь умудрялся заниматься сексом.) Трагедия этого центрального персонажа настолько приковывала внимание, что мелкие тайские полицейские с командой судебных экспертов казались чем-то вроде греческого хора.

Но вот вперед выступил Сукум.

Детектив Сукум Монтри — тайский коп лет тридцати с небольшим, недурен собой, честный и правильный, когда его не обуревают страх, враждебность или жажда наживы. Впрочем, все мы такие. Но в тот момент я заметил в его глазах огонек человека, решившего, что настало время обоим соперникам сбросить фиговые листки товарищества и, обнажив свои мужественные члены, выяснить, кто главнее. Что ж, у меня для него хорошие новости: благодаря вывертам своей больной психики я сегодня metas — это слово на санскрите означает «само добротолюбие».

Однако очень важно не испортить людей. Я сообщу ему благую весть, что сегодня мне плевать на повышение — а может, и до конца жизни. А пока предлагаю оценить внешний вид Сукума.

Черный пиджак, черные брюки, белая рубашка и узкий розовый нейлоновый галстук (розовый, потому что сегодня вторник, а для нас, тайцев, каждый день недели соответствует определенному цвету). Все вещи сугубо рядовые, то есть недостаточно хороши, чтобы заподозрить в них подделку. Пиджак узок в плечах, жмет под мышками и весь морщинит, хотя я не сомневаюсь, что его только вчера отутюжили (наши гениальные подделки образцов французской и итальянской высокой моды никогда не бывают настолько бездарными. Портной Сукума, если он у него есть, скорее всего китаец, причем старой школы, привыкший экономить ткань).

— Доброе утро, детектив. — Я обратил внимание на положение его рук, когда он поклоном здоровался со мной (ладони сжаты и подняты точно на уровень губ, пауза выдержана ровно столько, сколько следует). Я ответил ему точно таким же приветствием. Сукум кашлянул. — Очень любезно с твоей стороны примчаться мне на помощь.

Я пробормотал что-то неопределенное, вызвав улыбку Лека.

— Разумеется, я оценю твой особый вклад. — Сукум имел в виду мое знание английского языка, который я перенял у клиентов матери, и половину белой крови, что давало мне уникальную возможность проникать в загадочное западное сознание.

— Да ну?

— Конечно. Но не будем отвлекаться — к делу.

— Согласен.

Сукум понизил голос почти до шепота.

— Буду говорить прямо: неписаное правило, что, если убит белый, дело ведешь ты, применимо лишь в том случае, если убийца тоже белый. И не действует, если фаранга завалила тайская шлюха.

Я сунул в ухо мизинец — оно еще зудело после гонки на мотоцикле — и выковырял немного серы.

— Неужели? Прости меня, кхун Сукум, но разве в том, что ты сказал, нет нарушения логики? Ведь до окончания расследования неизвестно, кто убийца — фаранг или таец.

— Так и знал, что ты скажешь именно это, — огрызнулся детектив. — Но здесь явно дело рук тайцев.

Я демонстративно повел глазами вдоль страшной раны, тянущейся от солнечного сплетения почти до паха. Убитый был настолько крупным мужчиной, что миниатюрной тайской девушке пришлось бы встать на цыпочки, чтобы ударить ножом под нужным углом. Я скептически покосился на Сукума.

— Согласен, нужны определенные усилия, — кивнул тот. — Но ты же знаешь наших девчонок: если их понесет, то уж ничем не остановишь. Может, он требовал от нее анального секса, и она взбесилась. Шлюхи в наши дни стали очень разборчивыми.

— Я слышал, убитый знаменит.

— Намекаешь, что его заказали? Но если даже так, заказ скорее всего исполнил таец. В Таиланде девяносто девять и девять десятых процента заказных убийств совершают тайцы, — патриотично заявил детектив.

— Это официальная статистика? Возможно, ты прав, кхун Сукум. Не возражаешь, если я осмотрюсь?

В основном я глядел на убитого американца. Его длинные седые волосы были забраны на затылке в хвостик, благодаря седой бороде и без того массивное лицо казалось еще шире. Рот полуоткрыт, из уголка губ слегка сочилась кровь. Я окинул взглядом помещение. Мое внимание привлекли книги. Вспомнил, что Сукум вообще не владеет английским.

Я невольно сделал два шага к полупустым книжным полкам, где вперемешку стояли романы и киносценарии, и впился глазами в томик рассказов Эдгара По. Чтобы Сукум не заметил, как я нахмурился, повернулся к нему спиной. Мое удивление еще больше возросло, когда я прочитал другие названия. Едва оторвал от книжной полки взгляд и некоторое время расхаживал по комнате, стараясь не смотреть на книги. На мгновение задержал глаза на дешевом телевизоре с лучевой трубкой и стоящем ниже на полке DVD-проигрывателе. И, сцепив руки за спиной и не останавливаясь, обратился к детективу: