Крестный отец Катманду - [112]
Не стану отрицать, я человек до мозга костей, сколько бы мне ни грозило циркулярных пил. Мысль о том, что дома меня кто-то ждет, хорошо подслащала горькую пилюлю, и, оказавшись в доброй, жаркой ночной пробке, я остужал лихорадку в мозгу, воображая Тару — как мы резвимся где-то высоко на перевале Ганеш Химал, плескаем друг в друга пригоршнями ледяную ключевую воду и весь путь к Шамбале спорим и ссоримся. Сказать, что я горел желанием, было бы явным преуменьшением — ворвавшись на порог своего дома, я трепетал от чувства признательности.
Ее голова была обрита, она изрядно похудела, но агатовые глаза не утратили умения сиять. Сейчас специально для меня они насмешливо поблескивали.
— Чанья?
Она опустила ресницы.
— Решила сделать тебе сюрприз.
Моя жена ждала приглашающей улыбки, и я ее не обманул. Теперь Чанья приняла смиренное выражение женщины, у которой в этом доме больше нет никаких прав, и в то же время пользовалась своими правами, чтобы тайком выискивать признаки присутствия другой женщины. Дом она уже, конечно, обыскала и сделала вывод, что здесь соперницы нет, поэтому все внимание сосредоточила на мне.
— Я тебе не помешала? — Тон был слегка жалкий.
— Нет, — ответил я. — Нисколько.
— Извини, Сончай. Мне очень жаль, что пришлось оставить тебя одного в горе. Ты сильнее меня. Принял горе без обезболивающих. Не как я. Мне, чтобы поддержать себя, требовался монастырь, монахини, трудности, подъем в четыре утра и бесконечные фотографии мертвецов. Но все это время я думала о тебе. Меня поражало, что я люблю тебя больше, чем Будду. Даже выводило из себя.
Хотя голова Чаньи была обрита, она надела не монашеское одеяние, а майку и джинсы. И когда сняла майку и бюстгальтер, я увидел, насколько жена похудела, как съежились ее груди — так тяжело далась ей смерть Пичая.
— Не без обезболивающего, — поправил я Чанью, проглотив застрявший в горле ком. — С тех пор как ты меня покинула, я постоянно под кайфом.
— Сончай, мы еще слишком молоды, чтобы махнуть рукой на жизнь. Давай попытаемся еще раз.
Если ты, фаранг, когда-нибудь окажешься в подобной непростой ситуации, могу дать тебе совет: вспомни об учении буддизма, которое в большинстве случаев рекомендует идти по пути наименьшего сопротивления.
— Хорошо, — ответил я. И, раздеваясь, добавил: — Кстати, я купил «тойоту».
Глава 51
На следующий день мне позвонила Тара. Думаешь, дело в чтении мыслей на расстоянии, синхронности нашего мышления или волшебстве? Вот и я так не думаю. Видимо, Тиецин велел ей связаться со мной. Мы с Чаньей еще лежали в постели, и мне пришлось воспользоваться неприятной английской фразой: «Извини, я не могу сейчас разговаривать». А затем добавить тоном, не предвещающим ничего хорошего: «Перезвоню позднее».
Чанья приподнялась на локте, полная подозрений, погладила меня по лицу, лизнула в ухо и промурлыкала:
— Кто это был, тилак? Можешь мне сказать, ты же знаешь, какой я чувствую себя виноватой. В этом безмятежном состоянии духа, которому меня научили монахини, я способна простить все, что угодно. Кто это был?
Как тут было поступить иначе и не сыграть роль, предписываемую священным законом? Да, я рассказал жене о Таре. Да, подробно описал, каким в то время был несчастным и отчаявшимся. Но ни словом не обмолвился, что до сих пор очарован тибетской дакини. Говорил о Таре только как об опытной женщине в постели. И признавался себе, что моя исповедь — прекрасный образец заурядного лицемерия. Бритоголовая Чанья легла на спину — женские черепа намного изящнее мужских — и минут пять лежала, не говоря ни слова. А я смотрел на ее измученное голодом тело, следил, как колышется ее живот и вздымаются и опускаются ее теперь такие маленькие груди.
— Ты все еще ее любишь?
— Разумеется, нет.
— Для копа ты совсем негодный враль. — Чанья окинула взглядом свое тело. — Видишь, я держу себя в руках. — Она почти радовалась доказательству своего духовного прогресса. — Удушающая ревность — это темное чувство, словно соя, которую передержали в закваске. Я от него свободна. Удивительно. Спасибо тебе, Сончай.
— Ты уверена? Бывало, ты…
Ничто не предвещало этого всплеска: хрупкое тело Чаньи молниеносно взвилось, и — бам! — она со всего размаху залепила мне по правой щеке.
— Зачем ты это сделала?
— Чтобы легче было простить. Извини, тебе больно?
Врезала она мне очень даже прилично. Я все еще потирал щеку, когда снова позвонила Тара.
— Прошу прощения, детектив. У меня нет денег. Мне надо с тобой поговорить. Перезвони.
Лицо Чаньи напряглось.
— Перезвони ей.
— Не буду.
— Нет, будешь.
— Что я скажу?
— Скажешь: ко мне вернулась жена, а с тобой, куколка, у меня все кончено.
Я нашел номер в памяти телефона и позвонил Таре.
— Слушай, Тара, мне надо тебе кое-что сказать. Вчера вечером возвратилась жена, и мы решили попробовать все сначала. Сейчас мы в постели. Прости.
Последовала пауза.
— Тебе не за что просить прощения. Поздравляю. Я хочу поговорить с ней.
Я отнял аппарат от губ и мимикой дал понять Чанье, что Тара хочет поговорить с ней. Жена так же мимикой ответила: «Очень мне надо разговаривать с твоей гималайской шлюшонкой». Я пожал плечами.
Бангкок.Город-мечта, город-западня…Азиатская столица, где причудливо переплелись культура Востока и практицизм Запада. «Тропический рай», считающийся негласным центром проституции и наркоторговли.Здесь человеческая жизнь стоит дешево, а преступления раскрываются далеко не всегда.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, теперь ставший крутым копом, не привык отступать. Расследование таинственного убийства американского военного он намерен довести до конца, чего бы это ему ни стоило.Он готов поставить на карту собственную жизнь и проделать путь по самым опасным районам города, где царит насилие, а порок стал образом жизни…
Бангкок. Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.В Бангкоке можно ВСЕ. Плати — и к твоим услугам окажутся люди, готовые выполнить самую грязную фантазию, самый извращенный каприз.Но… кто заплатил за видео, на котором снято реальное убийство самой дорогой «ночной бабочки» Таиланда?Настоящая смерть стоит БОЛЬШИХ ДЕНЕГ. Значит, заказчик должен быть богат. Может быть, и слишком богат, чтобы ответить за содеянное?Но детектив Сончай, бывший уличный бандит, а ныне крутой коп, не привык сдаваться.
Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.
Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.