Крестные дети - [2]

— Все прекрасно, большое спасибо, — ответила Мэри. — Бартоломью, мне нужно позвонить моей бедной больной матушке. Она все еще очень плохо себя чувствует. Телефон свободен?

— Мистер Матиас занимает кабинет Маркуса целый день. Заперся и разговаривает о чем-то с банками. — В голосе дворецкого без труда можно было заметить беспокойство.

Стюарт посмотрел на часы. Через девятнадцать минут открывается Нью-Йоркская биржа. Цена за акцию «Корпорации Брэнда» в Лондоне уже упала на шесть долларов, или семнадцать процентов. Никто не мог предугадать, что случится, как только Абигейль предаст свои сведения огласке.

Кабинет Маркуса была оснащен высокоскоростными телефонами и спутниковыми антеннами, которые заставляли ненадежную энергосистему Бали работать на полную катушку. Американский адвокат Маркуса Дик Матиас пытался по телефону уговорить токийский Банк Оцука отсрочить выплаты по долгу. До последнего времени ни он, ни его босс понятия не имели, что основной кредитор собирается перепродать их долг.

Теперь у Корпорации Брэнда было сто двадцать три различных заимодавца по всему свету. Три последних месяца ушли на перелеты между финансовыми центрами и тщетные попытки очаровать представителей «Кредит-Суис», Национального парижского банка. Банка Америки и десятков менее значимых банков в Лондоне, Израиле, Цюрихе и по всем странам Тихоокеанского региона.

Никто не умел очаровывать кредиторов лучше Маркуса. Но на сей раз токийский Банк Оцука упорствовал. Небольшое учреждение с мизерным займом — акции на пятнадцать миллионов долларов — отказывалось перенести выплаты.

Дик пытался убедить главу банка поговорить непосредственно с Маркусом, но его постоянно переключали на начальника отдела кредитования. Матиас не собирался соединять Маркуса, лицо которого дважды появлялось на обложке «Форчьюн», с шестерками из кредитной службы, но в конце концов у него не осталось выбора.

На электромобиле Мэри вернулась к бунгало, где спала Клара. Даже теперь, когда дочери было уже шестнадцать, Мэри все еще опасалась оставлять ее одну. Брать Клару на Бали было большой ошибкой. Видя ее рядом с Маркусом, Мэри никак не могла освободиться от тягостных воспоминаний.

Джеми и Чарли катались по заливу наперегонки. Джеми играл нечестно, все время пытаясь протаранить приятеля сзади и оттеснить его вбок. Их смех разносился по всему пляжу — наконец-то даже Чарли смог расслабиться. Наблюдая за ними от бассейна, Стюарт подумал, что Джеми до сих пор выглядел неправдоподобно молодо. Ему было сорок три, не меньше, но с этого расстояния он с легкостью сошел бы за студента.

Зато его лучший друг Чарли за последние полтора года сильно постарел, чему способствовали тяготы развода и прочие неприятности, свалившиеся на его плечи.

На отмели их поджидали помощники, которые вытащили водные мотоциклы на песчаный берег. Не утруждая себя словами благодарности, Чарли ступил на сушу. Оглядываясь вокруг, он не мог заметить ни единого признака надвигающейся беды. Совсем наоборот: на Бали их, как всегда, доставили на реактивном самолете Корпорации Брэнда, вокруг суетились толпы слуг, а с неба светило тропическое солнце. Он верил, что слухи были сильно преувеличены, и, разумеется, это играло на руку соперникам Маркуса. Чарли очень хотелось надеяться на это. Будучи любимым крестным сыном, он не мог допустить, чтобы все пошло кувырком.

Само собой, за вчерашним ужином Маркус мог бы обойтись без своей разгромной речи. Ее никто не ожидал, но Чарли видел в этом всего лишь очередное проявление натуры крестного, у которого всегда была склонность к внешним эффектам.

Дик Матиас позвонил в домик для йоги. Маркус снял трубку.

— У меня здесь мистер Чошоку — япошка из Банка Оцука. Он не хочет ждать с выплатой. Теперь все зависит от вас.

Абигейль развернула ноутбук, чтобы солнце не светило в экран, и еще раз прочитала электронное письмо. В течение нескольких секунд она трепетала от ужаса и радости по поводу того, что ей предстояло сейчас сделать. Сообщение было адресовано коллеге Абигейль из отдела по связям с клиентами аукционного дома «Сотбис» на Йорк-авеню, но окончательное решение будут принимать исполнительный директор и, возможно, председатель правления.

Абигейль чувствовала себя предательницей. Глядя на океан, она думала: зачем вообще было приезжать сюда именно в этот момент? Всему виной — редкое стечение обстоятельств.

Мэри приподняла Клару с постели и помогла ей надеть рубашку. Одно хорошо: здесь на одевание уходит меньше времени, чем в холодном Лондоне, где собираться на прогулку приходилось по полчаса — кофта, пальто, перчатки, брюки и ботинки. Мэри посмотрела на часы: до обеда оставалось порядочно времени, но Маркус любил, когда все собирались чуть пораньше. «Все было бы ничего, — думала Мэри, — если бы Маркус не заставлял всех наряжаться для обеда и вести за столом светскую беседу». И так продолжалось тридцать четыре года, только теперь у нее была Клара, почти уже взрослая, но все еще требующая постоянного ухода. А после вчерашнего вечера ей совсем не хотелось садиться за общий стол. Как они вообще могли общаться с Маркусом после вчерашнего?