Крестная дочь - [29]

К вечеру Панова с удивлением обнаружила, что одна из пластиковых бутылок пуста, из второй бутылки она успела отпить примерно пол-литра. И еще: за время путешествия она не встретила ни единого живого существа. Если верить карте, звездам и компасу, она движется в правильном направлении, отмахала около двадцати верст и уже должна выйти к большому поселку, но впереди не было ни жалкой хижины, ни юрты кочевника. Все та же ровная, как биллиардный стол, степь.

Второй ночной переход давался куда тяжелее первого. Панова часто падала, выставляя руки вперед, и напарываясь ладонями на острые колючки. Подолгу лежала на земле, набираясь сил, чтобы подняться. Стонала в голос и шла дальше, боясь потерять ориентировку в пространстве, смотрела на звезды и снова шла вперед, понимая, что воды остается всего два глотка, значит, сил на еще один ночной переход может просто не хватить. Батарейки фонарика совсем сдохли, в едва заметном световом круге, почти невозможно было различить мелкие кочки, впадины, ноги проваливались в норки полевых грызунов, а рюкзак, из которого пришлось выбросить все лишнее, включая кусок мыла и полотенце, до крови натер кожу на ключицах. Дыхание сбивалось, сердце стучало тяжело, а глубокие ранки на ладонях кровоточили.

Ночной ветер гнал по степи песок, который так забивал рот, что не было сил шевелить языком. Когда темнота сделалась кромешной, где-то вдалеке показались машины с включенными фарами. Два автомобиля стояли на месте, движки выключены. Чадил костерок, но вокруг ни души. Панова хотела, собрав остатки сил, побежать к людям, но неведомая сила остановила ее.

Две неподвижно стоящих в степи машины… Есть в этом что-то странное, не поддающееся пониманию. Зачем они здесь? Как занесло их в эти карая? Почему водители заночевали в степи? Панова, лежа на земле, наблюдала за огнями. Но вот на землю легла человеческая тень, фары погасли, машины почти исчезли в темноте. Только костер еще светился, вырывая из темноты неясные контуры автомобилей. Лена сделала по степи полукруг длиною в полкилометра, обошла машины сзади и, решив, что свет тусклого фонаря издали никто не увидит, стала искать на земле следы протекторов.

Если тачки оказались здесь, они откуда-то приехали, скорее всего, из ближайшего поселка. Нужна же водителям вода, чтобы залит в радиаторы, нужен бензин, пища. На поиски следов покрышек ушло немного времени, Панова снова легла на землю. За последний час она истратила много сил, надо восстановиться. Теперь она близка к цели. След автомобильных покрышек выведет ее к людям. Отправляясь дальше, она оставила на месте последней стоянки спальник, толстый свитер, что сунул в рюкзак Зубов, даже кусок веревки. Теперь в рюкзаке оставалась лишь пара банок консервов, бутылка с мутными недопивками, плескавшимися на донышке бутылки, перочинный нож, дамская сумочка со всякой ерундой и пистолет со снаряженной обоймой.

Минуту Панова раздумывал, не бросить ли тут и оружие, как-никак почти килограмм лишнего веса. Это много – килограмм, когда кажется, что соломинка, прилипшая к рюкзаку, давит на плечи. Она взяла пистолет за рукоятку, хотела размахнуться, чтобы закинуть его подальше, но передумала, опустила в накладной карман пиджака. Темная степь таит в себе много опасностей. Оружие – последнее, с чем она расстанется.

Теперь идти стало легче, будто второе дыхание открылось. Следы шин на сухой земле даже с полудохлым фонарем видны неплохо.

Ночь близилась к концу, на востоке, над горизонтом появилась серое едва заметное свечение, которое все росло, меняя краски. Это медленно приближался рассветный час. Панова, больше не сбившись с пути, вышла на окраину то ли деревни, то ли поселка. Вдоль единственной улицы торчало несколько столбов с перекладинами наверху, но проводов почему-то не видно. Ни одно окно не светилось, даже собаки не лаяли. Пахло гарью только что отгоревшего пожара. Пошатываясь от усталости, Лена подошла ко второму с края дому, отступив с дороги, постучала костяшками пальцев в низкое окно. Тишина. И тихий шорох шагов. Дрогнула марлевая занавеска, за стеклом показалось дочерна загорелое женское лицо.

– Кого черт пригнал? – спросила хозяйка по-русски.

– Это… Это меня… Пригнал.

Панова хотела сказать еще что-то, но вместо этого села на землю. Лямка рюкзака свалилась с плеча. Панова уткнулась лицом в раскрытые ладони и хотела заплакать, когда где-то на другом конце улице глухо ударил винтовочный выстрел. Какой-то человек прокричал что-то коротко и неразборчиво, видно, выругался. Ударил новый выстрел, за ним другой, тонким голосом завыла женщина.

Чья-то горячая и сухая, как птичья лапка рука, рука ухватила Панову за шиворот пиджака и шею. Поставила на ноги, сграбастала за плечо и поволокла куда-то в темноту.

Майор Девяткин появился в фирмы «Вектор» за четверть часа до назначенного времени. Он предъявил удостоверение двум мордоворотам из службы охраны, скучавшим за стойкой у входной двери, и пешком поднялся на третий этаж, хотя лифт был свободен. Пробежался по коридору, прибавил обороты и на второй космической скорости проскочил приемную Олейника. Секретарь, приоткрыв рот, успела привстать с кресла и снова села, когда дверь в кабинет генерального директора уже захлопнулась за посетителем, лицо которого она даже не успела разглядеть.