Крест королевы. Изабелла I - [3]

Однажды в порыве щедрости король прислал наследнику целый флакон духов, сопровождаемый маленькой запиской о том, что эти духи — последняя мода при дворе: жизнь в деревне Аревало не должна препятствовать принцу приобрести хорошие манеры, иметь которые, заявлял король, очень важно. Дон Альфонсо так никогда и не увидел странного подарка. Вдовствующая королева открыла флакон, с отвращением понюхала и узнала изделие мавров. Она выбросила флакон в ров. Он ударился о камень у основания крепостной стены и разбился на мелкие кусочки. В течение многих дней ветерок, который пролетал над зубчатыми стенами, доносил запах мускуса, жасмина и роз. Возможно ли, спрашивала себя с негодованием вдовствующая королева, что мужчины при дворе короля Генриха стали пользоваться духами?

Было немодно наносить визит вдовствующей королеве, даже чтобы оказать ей уважение в годовщину смерти короля. Но не все мужчины в Испании стали пользоваться духами, и многие из них с любовью вспоминали стареющую королеву. Один из таких мужчин, брат Томас, считал своим долгом посещать её регулярно, четыре раза в год. Монахи, жившие под его строгим руководством, очень радовались, когда он уезжал. Кроме того, они считали эти визиты проявлением благотворительности, так как никаких выгод от своего внимания к вдовствующей королеве он не получал. Монахи отмечали, что брат Томас, никогда не позволявший им использовать мулов для поездок, был так же суров и к самому себе: он шёл пешком все тридцать миль до Аревало в одиночку через дикую и опасную страну, даже не взяв с собой куска хлеба. Казалось, брату Томасу одинаково безразличны были жара, холод, голод, усталость и дикие звери, которые жили в пустынных районах между Сеговией и Аревало.

Его бы очень рассмешило, если бы ему кто-то сказал примерно следующее: «Брат Томас, вы святой человек, живущий в воображаемом мире, забывая о реальном и оставляя всё на волю Бога». На самом деле он обладал большим здравым смыслом. Он ходил пешком, потому что это было хорошим примером для других и потому что он был молод и силён. Он не брал с собой еды, потому что привык поститься — он не помнил вкуса мяса, которого не ел уже больше десяти лет, — и хроническое чувство голода было для него настолько привычно, что он его просто не замечал. Что же касается диких зверей: кабанов, медведей, кошек, — то он брал с собой крепкую палку. Звери, так же как и язычники, в сущности трусы, их можно ошеломить внезапным нападением; они страшны только в том случае, если люди теряют бдительность.

Брат Томас искренне и честно следовал своим правилам, будучи потомком древнего кастильского рода. Его предки боролись с маврами. В тридцать лет он был приором доминиканского монастыря Санта Круз в Сеговии. Он великолепно справлялся, считая свои обязанности доверием, оказанным ему Богом, и не жаждал дальнейшего восхождения по иерархической лестнице, несмотря на то что его дядя был кардиналом и легко мог способствовать продвижению. Но дядя находился в Риме; от брата Томаса могли потребовать покинуть Испанию, а ему это представлялось невозможным.

В начале пути он ощущал угрызения совести, полому что получал удовольствие от длительной бодрящей ходьбы. Путь проходил по извилистым лесным тропинкам, где его сандалии погружались в опавшие сосновые иглы; затем пролегал по безлесой возвышенности, покрытой беспорядочно разбросанными камнями и колючей порослью, и пересекал долину Эресмы, где находился мост, давно требовавший ремонта. К ночи брат Томас обычно достигал фиолетовых холмов, откуда становился виден алькасар Аревало, маленький и тёмный среди геометрических линий засеянных и вспаханных под пар крестьянских полей. Он укорял себя за чувствительность, которую вызывали в нём красоты Испании, хотя был не в силах не любить свою страну, и ничто в его обетах не требовало предпочитать уродливое прекрасному. Но ему всегда становилось благостно на душе, когда он говорил о любви к родине наследникам престола при посещениях вдовствующей королевы.

Он принадлежал к ордену, который уделял особое внимание образованию людей. Во всех странах Европы доминиканцы обучали молодёжь; даже в далёких России, Персии, Индии, Китае, Повсюду в этом огромном мире. С помощью своих разбросанных по всему свету миссий доминиканцы приобрели огромные практические познания в географии.

Для него было совершенно естественно учить, и дети с нетерпением ожидали его визитов, потому что он был более образован, чем их домашние учителя, и умел объяснять сложные вещи простым языком. Сам похожий на ребёнка, он рассматривал окружающий мир в контрастных черно-белых тонах: чёрный, как его мантия, белый, как его клобук. Он был высокого роста, подбородок выдавался вперёд, голос звучал грубо, и вообще юным принцу и принцессе личность его казалась просто необыкновенной.

Однажды, когда он с гордостью и энтузиазмом рассказывал о далёких миссиях ордена, Изабелла взволнованно спросила:

—    Разве миссионеры в своих дальних странствиях не подвергаются большой опасности, брат Томас?

—    Никакое расстояние не может быть слишком далёким, чтобы добраться до язычников.