Крест и звезда генерала Краснова, или Пером и шашкой - [3]

Впрочем, сходной была и судьба других казачьих вождей, к примеру, атаманов Александра Ильича Дутова и Григория Михайловича Семенова. Степные рыцари, они привыкли сражаться с врагом по старинке, в чистом поле, на верном коне, с острой шашкой в руке. А погибали от черной измены, от подлого удара в спину…

Участь барона фон Унгерн-Штернберга, как и всегда в подобных случаях, была предрешена еще до сначала судебной комедии телеграммой Ульянова-Ленина, смысл которой сводился к следующему: «Судить и, в случае установления вины, в чем не может быть ни малейших сомнений (!), немедленно расстрелять». Но главный красный обвинитель, небезызвестный Ярославский-Губельман, замыслил напоследок покуражиться над беззащитным пленником. Вздумав сыграть на «русских национальных чувствах» публики в их самом низменном варианте, он попытался представить Унгерна гнусным отпрыском «остзейских баронов», всегда «сосавших из России кровь» и якобы одновременно «продававших ее Германии». И спросил подсудимого издевательским тоном: «Чем отличился ваш род на русской службе?»

Барон фон Унгерн-Штернберг спокойно ответил: «Семьдесят два убитых на войне».

Этот эпизод вполне мог бы послужить эпиграфом и к судьбе самого Петра Николаевича Краснова, весь род которого пролитой за Россию на полях сражений кровью навеки запечатлел сворю верность Отечеству, какие бы изменнические ярлыки не наклеивали на фамилию «Краснов» выкормыши и последыши большевицкой партии национальной измены.

Сам генерал П.Н. Краснов вспоминал о своих предках в автобиографической повести «Павлоны» в следующих выражениях: «Я коренной донской казак. Мой отец был офицером Лейб-Гвардии 6-ой Донской Его Величества батареи, мой дед служил и был командиром Лейб-Гвардии Казачьего Его Величества полка, мой прадед служил в Войске Донского Атаманском полку, прапрадед, сотрудник Суворова (упомянутый выше Иван Козьмич Краснов — В.А.), служил в Донских полках, был в походах в Турции, Польше и на Кавказе и был убит под Колоцким монастырем накануне Бородинского сражения».

Прославились и старшие братья П.Н. Краснова — Андрей Николаевич (1862–1914), крупный ученый, географ и ботаник, основавший, между прочим, в 1912 году знаменитый Батумский ботанический сад, и Платон Николаевич (1866–1924), выдающийся русский математик, переводчик, литературный критик и публицист.

Донской казачий род Красновых поколениями служил Отечеству «пером и шпагой», а верней — «пером и шашкой».

Как говорится, «не из семьи, а в семью» был и сам Петр Николаевич. Еще шестилетним мальчуганом знал он назубок воинские поучения Суворова, под чьими знаменами его прадед добывал славу России, а к двенадцати годам стал «издавать» свой домашний журнал, совмещая в одном лице автора, редактора, художника и издателя. Эта длившаяся несколько лет литературная игра стала для Петра Краснова порой литературного «ученичества».

Тяжело в учении — легко в бою

Получив, подобно большинству мальчиков его круга, начальное образование дома, юный Краснов поступил в 1-ю Петербургскую классическую гимназию. Через пять лет он, по собственному горячему желанию — как видно, сказалась «военная косточка!» — сменил пятый класс этой гимназии на пятый класс Александровского Кадетского корпуса.

Учился в корпусе блестяще по всем предметам и, окончив его вторым в выпуске, был выпущен из него вице-унтер-офицером, после чего поступил в славившееся суровой дисциплиной Павловское Военное училище.

Павловское училище вело свое начало от Сиротского Дома, учрежденного Царем-рыцарем Павлом I в 1798 году. Все поступившие в него сразу же зачислялись на действительную военную службу нижними чинами «на казенный кошт», что было немаловажно для отпрыска многодетной семьи генерала Краснова, которая — вопреки утверждениям большевицких борзописцев! — подобно огромному большинству военных, да и вообще дворянских семей тогдашней России, отнюдь не купалась в «немыслимой роскоши». Блестяще закончив курс — первым в выпуске! — фельдфебелем 1-й Государевой роты, с занесением имени золотыми буквами на мраморную доску, Петр Николаевич Краснов, по Высочайшему повелению, был произведен в хорунжии, с прикомандированием к Лейб-Гвардии Атаманскому Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полку. С производством в офицеры «павлонов» поздравлял сам Государь Император Александр Ш:

«…Громко и отчетливо сказал нам Государь. Каждое его слово запоминалось нами на всю нашу воинскую службу:

Поздравляю вас, господа, офицерами! Служите России и Мне, как служили ваши отцы и деды. Заботьтесь о солдате и любите его! Будьте ему, как старшие братья! Будьте хорошими наставниками. Учите солдат добру, смелости и воинскому искусству. Кому доведется служить на далекой глухой окраине, не скучайте, не тоскуйте, помните, что вы охраняете Российскую Империю. На вас, юнкера Павловского училища, я всегда надеюсь и верю, что, как вы были прекрасными юнкерами, так будете и образцовыми офицерами Моей славной Армии…Мы закричали ура…Флигель-адъютанты передавали каждому из нас Высочайшие приказы о производстве в офицеры. Это были толстые тетради сероватой «казенной» бумаги. На верху крупными, какими-то «казенными» буквами было напечатано: Высочайший приказ. По военному ведомству. 10-го августа 1889-го года. В Красном Селе.