Крещение Руси - [17]

Ольга, приняв благословение патриарха, возвратилась в Киев. Здесь она жила с сыном Святославом. «И учила его мать, – указывает летописец, – принять крещение, но он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем». Но Ольга оставалась настойчивой, снова и снова повторяла Святославу: «Я познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь – тоже станешь радоваться». Но Святослав оставался неумолимым, отвечая матери: «Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться». На что Ольга отвечала сыну: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Но и эти доводы не возымели успеха. «Святослав, – продолжает летописец, – не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям, не зная, что кто матери не послушает – в беду впадет, как сказано (в Священном Писании): «Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет». Святослав же притом гневался на мать». Однако Ольга любила своего сына Святослава и говаривала: «Да будет воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне…» «И говоря так, – продолжает летописец, – молилась за сына и за людей всякую ночь и день, руководя сыном до его возмужалости и до его совершеннолетия».

Прошел год, как Ольга возвратилась в Киев, и на Днепре показались корабли. На них из Византии прибыли послы. Послы обратились к великой княгине со словами императора Константина: «Много даров я дал тебе. Ты ведь говорила мне: когда-де возвращусь в Киев, много даров пришлю тебе; челядь, воск, и меха, и воинов в помощь». На эти напоминания императора мудрая Ольга отвечала: «Если ты (император) так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе». В. Н. Татищев добавляет к этим словам: «Это было сказано потому, что Святослав не любил греков». После беседы с послами Ольга богато одарила их и отпустила.

Итак, принятием христианства в Византии Ольга добилась определенных результатов: за ней был закреплен титул «дочери» императора, русская княгиня поднялась в византийской дипломатической иерархии выше тех владетелей, которым был пожалован титул «светлость», как когда-то Олегу. В то же время крещение Ольги явилось индивидуальным политическим актом, связанным с престижными вопросами великокняжеской власти, и не предусматривало учреждения автокефальной церковной организации на Руси. Русь того времени еще не была готова к принятию христианства: языческая партия в Киеве еще сохраняла достаточную силу.

Несомненно, что после крещения Ольга была кровно заинтересована в распространении христианства в Киевском государстве. Увеличение числа христиан на Руси привело бы и к увеличению числа сторонников княгини, способствовало бы укреплению ее позиций в стране. Иаков Мних отметил, что по прибытии из Царьграда домой Ольга «требища бесовские сокрушила и начала жить в Христе Иисусе… всеми добрыми делами освещающимися и милостыней украшающейся, голых одевая, жаждущих напоя… нищих, вдов и сирот всех одаривая милостыней, и советы давая всякому с тихостью и любовью сердца, и моля бога день и ночь о спасении своем». Написанная позже «Степенная книга» сообщает, что Ольга, «обходя грады и веси по всей Русской земле, всем людям благочестие проповедовала и учила их вере христианской… дани и оброки легкие устанавливала и кумиры сокрушала и на кумирных местах кресты Христовы ставила».

Возможно, по приказу Ольги в это время в Киеве строится деревянный Софийский собор. В Иоакимовской летописи мы встречаем следующую запись: «Привела Ольга в Киев [из Константинополя] иереев мудрых и церковь Святой Софии деревянную построила, а иконы прислал ей патриарх». В святцах «Апостола» 1307 г. сообщается, что 11 мая состоялось «освещение Святой Софии в Киеве». Конечно, деревянный Софийский храм, сооруженный княгиней, отличался от каменного, построенного в княжение Ярослава Мудрого в 1037 г. Вероятнее всего, он располагался на территории монастыря, где, немногим более 50 лет спустя, встретятся польский король Болеслав и киевский князь Святополк.

Ольга, создавая Софийский монастырь, рассчитывала превратить его в своеобразную «кузницу кадров» русских священнослужителей, которые могли бы не только вести миссионерскую деятельность среди языческого населения Восточной Европы, но и стали бы занимать важные посты в русской церковной организации.

Если Ольга построила Софийский храм в Киеве, она могла, да и должна была возвести и другие христианские храмы в целях распространения христианства. Так, она построила в своем родовом селе Будутино Храм Богородицы. Именно этому храму Ольга завещала свое село.

Существует также предание о постройке княгиней Ольгой деревянного Троицкого собора в Пскове вскоре после того, как она приняла христианство. Ольга строит храмы в своих владениях, которые, возможно, по задумке княгини, должны были стать базой, на которую она могла бы опереться, и, естественно, она старалась, прежде всего, утвердить новую идеологию в тех землях, которые ей принадлежали.