* * *
Задольская церковь не знала такого нашествия иностранцев со времен Наполеона. Сразу две свадьбы, в этот теплый осенний день — княжны Дарьи Домбровской и князя Чеслава Стечинского и Петра Федяева и Натальи Смоляковской произвели фурор в городе. Пестрая толпа разглядывала невест, одетых в роскошные белоснежные платья. Князь Домбровский и Софья Стечинская, чета Федяевых, вытирая слезы, благословляли молодоженов. Дмитрий Алексеевич наклонился к молодым и шепнул:
— Вот ведь, Дашенька, в холопе — то, каких кровей аристократа разглядела!
— Вот теперь, папенька, я совершенно официально могу спать в постели вашей дочери. Рад, очень рад, что хоть теперь меня не отправят за это на конюшни, — усмехнувшись, ответил Никита.
Подняв молодую жену на руки, он внес её в свадебную карету.
— Никитушка, я не верю, что это происходит с нами!
— Я сам верю с трудом, еще вчера я был твоим холопом, а сегодня я — твой муж.
— Ты столько выстрадал из-за меня!
— Я же говорил тебе, что я бы за тебя умер! — он поцеловал Дашу.
Свадебный кортеж, поднимая за собой осеннюю листву, направился в поместье Домбровских…
