Крепость Луны - [29]

— Гобелен! — удивился Сан Саныч, указывая на потолок.

— Да, тогда его ещё не было.

— У твоего рода большие планы, — заметил Сан Саныч.

И действительно, имена, связанные золотыми нитями, занимали только половину потолка.

— Если хочешь посмотреть, к твоим услугам летающие кушетки, — сказал Лев Сергеевич.

— Нет, нет, и так прекрасно видно, — торопливо отмахнулся Сан Саныч и принялся ощупывать взором шкафы. Глаза его сияли, и блеск их казался Волконскому странным и как будто инородным. — Расскажи что-нибудь о некоторых, Лёва.

— Ну, — Лев Сергеевич огляделся. — Ты ещё не видел вот этот экспонат. Чёрная роза — символ вечного раскаяния. Она оказалась у моей прабабушки, когда та потеряла мужа. Кстати, ходили слухи, будто она прикончила его.

— За что же?

— За измену. Но ничего не доказано. А роза, как видишь, стала как бы стеклянной, но по-прежнему имет две особенности: во-первых, она чёрная, смоляного цвета, а стекло таким не бывает; а во-вторых, она пахнет…

— Пахнет?!

— Представь себе, — кивнул Волконский, — пахнет как настоящая роза. В новолуние бутон сжимается, так что почти закрывается, а в полнолуние раскрывается полностью. Так что скоро раскроется…

— Ничего себе экспонатики! — вставил Сан Саныч.

— Это колечко, с виду ничего особенного собой не представляющее, якобы принадлежало царю Соломону. Впрочем, доказать или опровергнуть эту теорию мне не удалось. Остаётся хвастаться. А вот самая что ни на есть настоящая волшебная палочка из Британской империи, кажется одного из первых студентов Хогвартса.

— Как? — переспросил Сан Саныч. — Ховгарса?

— Хог-варт-са. Об этой школе мне не известно ничего, кроме того, что в числе основателей был некто Гриффиндор и что там изучаются волшебные искусства. Что касается палочки, то без руки хозяина она значительно ослабла, а на ранийской земле и вовсе не работает, только пускает искры.

— Жаль, — разочарованно протянул Сан Саныч.

— С каких это пор ты полюбил магию? — спросил Волконский.

Генерал растерялся и, в конце концов, лишь ляпнул:

— С некоторых… О, неужели это зуб Чуда-Юда?!

— Абсолютно верно. Отрядом, с успехом уничтожающим наплодившихся существ подобной масти, командовал мой… так, пять раз… мой прапрапрапрапрадед. Говорят, они ещё обитают в потаённой области нашего мира.

— Наверное, их тогда хорошо отодрали.

— Да, ты прав. Так хорошо, что до сих пор не суются. Ну, палантин ты уже видел, часы прорех тоже. Жменя вечных семечек у меня появилась, но тебя она вряд ли заинтересует.

— Почему же? Вовсе нет.

— Да брось! Генерал, который щелкает изо дня в день семечки, — такого Рания не перенесёт.

Генерал сделал задумчивый вид.

— Может ты и прав, Лёва.

— Я прав, если ты — это ты, — сказал Волконский, не глядя на друга, который, услышав эти слова, побледнел и как бы сжался.

— Что з-за странное выражение! — удивился Сан Саныч.

— Не обращай внимания, — небрежно отмахнулся хозяин усадьбы. — Просто во всякого человека может вселиться злой дух, верно ведь?

Генерал кивнул, но чересчур резко, так что получилась некая конвульсия. Волконский сделал вид, что не заметил это странное движение. Он пальцем, точно целясь, указал на золотистую вещицу, вставленную в прозрачный хрустальный шар.

— Это Якорь Удачи. Не представляешь, какое великое множество всякого рода нечестивцев и жаждущих лёгкой наживы охотится за Якорем. С его помощью можно обрести сокровища несметные, потому что в его власти указывать на зарытые клады. Владея ним, кроткий священнослужитель, однажды решившись, легко обчистит любую усадьбу. Всё потому, что Якорь — владыка Удачи.

— Забавная вещица, согласен, — как можно спокойнее и непринуждённее сказал Сан Саныч. — Но как она у тебя охраняется?

— Пара-тройка несложных заклинаний — и всё.

— Кадью меня по черепку! Неужели и всё? — удивился генерал как будто с радостью.

— Снаружи, понятно, защищена вся усадьба, а рекликвотека особенно. Во внутренней защите толка не вижу.

— Однако если я не ошибаюсь, такая вещь должна находиться на особом контроле у империи.

— Она и находится на особом контроле, — кивнул Лев Сергеевич. — Да только Якорь, так или иначе, ко мне вернётся, а я дал клятву не использовать его в корыстных целях.

Генерал завертел головой.

— Не понимаю, как это вернётся?

— Он вернётся, потому что я — единственный и законный владелец Якоря. Завладеть им вполне возможно и, зная, что он у меня, не так уж сложно. Но, всегда есть «но»: любого, возомнившего себя хозяином, Якорь предаст, предаст в самый страшный, самый ответственный момент жизни. Удача отвернётся, чтобы дать дорогу Смерти.

— А если владелец одолжит на время Якорь своему знакомому?

— Это тебе, что ли? — хохотнул Лев Сергеевич. — Нет, Саша, закон Ранийской Империи запрещает давать подобные вещи кому-либо для активного пользования. Якорь может быть только музейным экспонатом, каковым у меня и является.

Сан Саныч покряхтел.

— Жутко интересные вещи ты мне рассказываешь, да правдивы ли они?

— Ну, я ничего противоречащего не вижу в этой теории, поэтому и считаю полученные сведения верными. Впрочем, пошли, Саша. Гляжу, моя реликвотека подействовала на тебя не лучшим образом.