Крепость Луны - [30]

Волконский взял генерала под руку и вывел его из помещения. Сан Саныч решил не сопротивляться, только сказал:

— Если позволишь, я ещё раз взгляну на неё сегодня вечером.

— Да пожалуйста. Я и закрывать тогда не буду.

Разум Дениса возликовал: «Болван отменный! Похоже, Якорь вознамерился сменить хозяина».

— Сыграем в бильярд? — предложил Волконский.

— Давай! — согласился Сан Саныч, даже не заметив, как изменился взгляд хозяина усадьбы.

Сам Волконский не любил играть в бильярд, наверное, потому что играл магически. Лучшие мастера восхищались его умением распознать комбинацию шаров и загнать эти шары в лузы. Всех удивляли его карамболи и то, что ему подвластно загнать, порой, три шара одним ударом.

А Сан Саныч владел кием не лучше, чем лошадь латынью, и всегда отмахивался от приглашений разделить партийку.

«Отмахивался настоящий Сан Саныч», — подчеркнул в уме Волконский, проходя в бильярдную.

На этот раз генерал играл намного лучше, чем обычно. Так, что едва не выиграл.

— Кто ты? — спросил вдруг Волконский, и кий в его руках превратился в шпагу.

Генерал судорожно вдохнул и подошёл к другу вплотную.

— Неужели я мог настолько измениться, что даже лучший друг меня не узнаёт?

Скорбь читалась в глазах генерала, и Волконский растерялся. Шпага приняла вид кия.

— Понимаешь…

— Понимаю, — Сан Саныч положил руку на плечо, — я понимаю, что качусь со всей генеральской удалью в пропасть. Я стал скрытым, унылым, злым… Но если ты хочешь, я уеду. Сейчас же.

— Нет, что ты. Я не хотел тебя обидеть.

— Обида тут не причём. Ты ждал своего доброго друга Сан Саныча, а приехал чёрт знает кто. Так не лучше ли мне покинуть твою гостеприимную усадьбу? Уеду и дело с концом.

— Ни в коем случае, дружище. Если ты решишься бежать из моего дома, мне придётся прострелить тебе ногу, чтобы ты остался здесь ещё на месяц-другой.

Сан Саныч улыбнулся.

— Считай, уговорил. Ковылять с простреленной ногой мне ох как не хочется — даю слово генерала.

Они посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Сан Саныч зашёл в свою комнату, и губы его вдруг исказились хитрой, дьявольской ухмылкой.

* * *

Маленький Саша старательно отвечал на вопросы по истории. Увидев отца, мальчик немного растерялся, но быстро справился с собой и закончил ответ.

— Отлично, Саша, отлично, — похвалил Андрей и покосился на Льва Сергеевича. — И вы отвечать?

Сынишка рассмеялся. Отец вытолкал его за дверь.

— Подожди, дружок, чуточку. Только не подслушивай, это нехорошо.

— Да знаю.

Волконский заложил руки за спину.

— А я к вам скорее спрашивать, нежели отвечать. Скажите, Андрей, чем смывается магия?

— Магия не смывается, — покачал головой учитель.

— Ну, хорошо, — терпеливо уточнил Лев Сергеевич, — следы магии.

— Ах, следы… Следы смываются или горячим, или холодным.

— А снегом, самым обычным снегом следы магии можно удалить?

— Ну… Успех зависит от того, насколько профессионально была установлена магическая защита, — подтянул очки Андрей.

— Если магия для вида?

— Тогда легко. А смытая магия, как известно, способна возвращаться на то место, где была нарушена целостность магического щита.

— Про эту особенность я слышал. Большое спасибо. Главное я узнал. Сашенька, заходи. И будь умницей.

— Вы тоже, папа.

Лев Сергеевич улыбнулся, но сыну для порядка пригрозил.

— Отшлёпаю, Александр.

— От меня три уравнения по математике, — строго прибавил Андрей.

— Ладно, — мальчик покорно опустил плечи, но по лицу его было видно, что он рад собственной выходке.

Волконский-старший направился к управляющему. Тот старательно делал записи в учётную тетрадь.

— Разреши полюбопытствовать, Кирилл. Овса у нас достаточно?

— Нужды никогда не было и, даст Бог, при мне не будет, — почтительно и не без гордости ответил Кирилл.

— Я думаю совершенно как ты, однако, что ты скажешь, если тройка лошадей уважаемого генерала вдруг задержится?

— Должен заметить, что даже десять лошадей нашего чудного гостя не смогли бы нанести сколь значимый урон нашим, с Божьей милостью нажитым запасам.

— Почему «чудного гостя»? — поинтересовался Лев Сергеевич как бы вскользь.

— Простите за невежество, но не всякий барахтается в сугробах, когда и солнце-то не разговелось.

— М-да, — задумчиво протянул Волконский, — на чудачества у генерала гораздо больше причин, чем кажется на первый взгляд.

После того, как маленький Саша отзанимался положенное время, отец решил отправиться с детьми на улицу, дабы поиграть в снежки.

— Пойдёшь с нами? — спросил Волконский генерала, который тут же закрутил головой.

— Нет-нет, я лучше почитаю, — ответил он, имея вид радостный, словно его тайная мечта исполняется.

— Твоя воля. Только не зачитайся.

Друзья встретились глазами. Сан Саныч не выдержал взгляда. Лев Сергеевич резко поднялся и крикнул:

— Дети, на улицу!

Топот ног сотряс усадьбу.

— Настасья Никитична, и вы, небось, идёте? — поинтересовался Сан Саныч.

— Что ты, Саша! — махнула рукой женщина. — Я прилягу. Потом будем подавать обед.

Она вышла вслед за мужем, оставив генерала один на один со своим ликованием.

* * *

Когда дети набросали отцу за шиворот достаточное количество снега, все трое вернулись горящими от возбуждения.

— Хорошо, — протянул Волконский и начал раздевать дочку, которая всё время вертелась и непрестанно отдувалась, как запыхавшаяся старушка.