Крепость Хаоса - [3]

— Я не об этом спрашиваю! — отмахнулась Алекса.

— А о чем? — живо заинтересовался тот.

— Ты прекрасно знаешь, о чем! Жалко тебе ответить?

— Нет, не жалко, — подумав, сказал вампир и разом посерьезнел. — Жажда мучит всегда. А вот утолить ее получается от силы раз в неделю. Кроме человеческой крови, ее ничто не утоляет. А так приходится перебиваться со свиной на телячью. Эх, кстати, давно не ел, — вампир оскалился, но ничего предосудительного в его зубах Алекса не заметила.

— Покажи, — попросила она.

— И даже не испугалась?

— А чего пугаться? Кровь магов для вампиров вредна, а уж моя, наверное, и вовсе смертельна! На самоубийцу ты вроде бы не похож. Покажи лучше клыки.

— Эх, все-то ты знаешь!

— Немагоматику учу!

Вампир улыбнулся, а затем улыбка медленно перетекла в хищный оскал. Н-да, тут даже без перевоплощения есть чему испугаться. Лицо разом заострилось, стало бледнее и даже приобрело сероватый оттенок, глаза, видные теперь даже сквозь темные очки, хищно заблестели и стали отливать красным, а зубы полностью изменились. Треугольные длинные и даже на вид крайне острые зубы были желтого цвета, а два удивительно длинных саблевидных клыка отличались жуткой белизной. Алекса почему-то сразу же вообразила на них кровоподтеки от недавней жертвы и поспешно отогнала видение, чтобы не портить аппетит.

— Полностью превращаться не буду, не обессудь, тут все же люди, — сказал Антон будничным голосом, возвращаясь к нормальному виду.

— И не надо, этого достаточно, — заверила его Алекса.

«Да, в Альверассе вампиры малость посимпатичнее…»

Антон снял очки, небрежно бросил их на столик. Теперь перед ней сидел обыкновенный парень в черной шелковой рубашке, вышитой с одной стороны воротника, с классической стрижкой темных волос, карими (или все же Алексе не померещился рубиновый отблеск в расширенных зрачках?) глазами и веселой улыбкой, только чуточку уставший. Встреть его Алекса при менее явных обстоятельствах, ни за что бы не подумала, что этот веселый юноша — вампир. Насколько же внешность обманчива, что можно даже не заподозрить в вампире — вампира. Алекса непроизвольно сравнила его с Даром. Со всех сторон (кроме истинной) положительный Антон был гораздо менее вампир, чем иронично-серьезный Дар с телепатическими способностями архимага.

— А в летучих мышей вы превращаетесь?

— Может, ты еще про осиновые колья спросишь?

— А почему бы и нет? Мне все интересно!

— Зачем оно тебе?

— Если ты переживаешь за свою жизнь, то не для этого. Просто нужен материал для сравнения.

— С чем?

— Тебе это так важно?

— Ну, вообще-то хотелось бы знать, о чем речь.

— О тебе.

— Не хочешь говорить, и не надо. А в летучую мышь я могу превратиться, — пожал плечами вампир.

— Какого размера?

— Больше, чем принято считать. Если училась хорошо, то помнишь закон равновесия.

— Нет возможности извлечь что-то из пустоты и ввергнуть что-то туда же, — одновременно с вампиром сказала Алекса, а дальше продолжила единолично. — Можно лишь позаимствовать или передать, но не отдать насовсем.

— А ты, видимо, очень хорошо учишься, раз помнишь даже расширенную формулу, — удивился вампир. — Не стоило мне с тобой знакомиться. Себе дороже!

— А у тебя был выбор? — с недавних пор Алекса уверилась, что все в ее жизни закономерно, и лишних событий просто-напросто не бывает. И если судьба дает ей шанс, то нужно его использовать по максимуму: неизвестно, когда еще раз представится та или иная возможность, и представится ли вообще.

— Судя по твоей уверенности, нет, — вздохнул вампир.

— А насчет осиновых кольев, серебра и чеснока?

— Боюсь, что в данном аспекте учебник не соврал, — честно признался Антон. — Чеснок — это порядочная гадость, ослепит на пару дней, да так ест глаза, хоть вой, как оборотень! Осиновый кол — безотказное оружие против нас, серебряные пули — еще и дальнедействующее. Хотя царапины и даже более тяжелые раны, нанесенные осиной или серебром, причиняют много боли, но не более. К тому же у вампиров, как ты, возможно, не знаешь, очень быстрая регенерация.

— Об этой особенности в курсе.

— Надо же, я думал, маги менее просвещенны в данной области. А вообще, конечно, нужно постараться убить вампира. Мы умираем только от прямого удара осины или серебра в сердце…

Вампир спохватился, сказав что-то не то, но было уже поздно.

— Что-то лишнее сказал? — не удержавшись, подколола Алекса, но тут же повинилась, увидев неподдельно огорченное лицо вампира. — Не беспокойся, я об этом и так догадывалась, но поверь, против тебя использовать это не буду.

— Хоть на том спасибо! — за неимением лучшего варианта поблагодарил Антон, вгрызаясь в принесенный шашлык.

Ел он с завидным аппетитом не на шутку оголодавшегося вампира.

— Ты есть не будешь? — поинтересовался он, видя, что Алекса не притронулась к своему заказу, но, заметив пристальный взгляд Алексы, и сам отложил еду. — Что?

— Антон, ты чистокровный?

— Да, — небрежно бросил вампир, будто это было ерундой.

— Значит, обычной жизнью не жил?

— Обычной — это как?

— Без крови.

— Жил, до 17 лет. Ты все же невнимательно читала учебник. Но жизнь вампира не так уж и плоха, если вычеркнуть из нее постоянную жажду. Мы не болеем, не умираем, в отличие от магов, не стареем, нам не страшны никакие «ночные люди» — мы сами люди ночи. У нас очень высокий болевой порог, улучшенное зрение, ловкость, скорость. В сущности, все не так плохо…