Крепкая подпись - [74]
Вид этих вещей, ехавших с ним так долго, подействовал успокоительно. Он перевел взгляд выше и увидел Ленина, сидевшего на стуле с высокой спинкой.
Наклонившись, прижав ухо к телефонной трубке, Ленин напряженно слушал; рука с карандашом быстро бегала по бумаге.
Осторожно, точно боясь произвести шум, Авангард повернул голову и осмотрелся. Шкафы и полки с книгами, кожаный диван, портрет Маркса в раме. По стенам большие географические карты. Похоже на их школьную учительскую, только здесь дверей больше — целых три. За одной дверью слышалось постукивание телеграфного ключа.
Авангард снова украдкой взглянул на Ленина. Как раз в этот момент Ленин откинулся на спинку стула и рассмеялся в трубку: «Не можете отвыкнуть от твердого знака? А вы, батенька, дома специально поупражняйтесь!»
Он положил трубку, встал и протянул руку:
— Здравствуйте, товарищ! Извините, что заставил ждать.
Глаза на его смуглом лице щурились, улыбались, белый мягкий воротничок чуть свернулся набок.
Авангард посмотрел на него с радостным изумлением. Томительное чувство, подкатывавшее все утро к сердцу, ушло бесследно.
— Начнем вот с чего! — сказал Ленин. — Вы сегодня ели что-нибудь? Завтракали?.. Только правду!
Этот вопрос свалился на Авангарда врасплох. Он часто заморгал рыжими ресничками. Что же делать? Ложь с первого слова? И все же надо решиться…
— Я завтракал! — храбро сказал он. — Чай пил у коменданта!
— Правду говорите? — Ленин пытливо взглянул на него.
Авангард покраснел так густо, что веснушки на его лице сделались невидимыми.
Но Ленин, кажется, ничего не заметил. Он мягко спросил:
— Сколько товарищей сопровождало вагоны?
— Сопровождало нас двое!.. — бодро начал Авангард и остановился. Больше он ничего сказать не мог. Напротив висела карта, испещренная стрелами. Взгляд его скользнул по витой линии Уральского хребта. Где-то здесь начало пути… И точно опрокинулись на него разом тряские дни и ночи, захлестнули до горла. Как рассказать об этом?!
Но тут пришла помощь. Быстрые, короткие вопросы повели его вперед, не сбивая и не давая оглядываться по сторонам.
И вот станция Липская, зарево над далеким лесом, Башкатов с винтовкою за плечом…
— Да, дорого мы платим! — сказал Ленин. — Глаза у него сузились, потемнели, пальцы стиснули карандаш. — Не хотят отдавать нам хлеб… — добавил он медленно и угрожающе. — Хотят взять нас измором!..
«Вот Ленин узнал о Башкатове», — подумал Авангард.
Ленин что-то отметил в раскрытой тетрадке, внимательно посмотрел на своего собеседника.
— Вы плохо выглядите! — неожиданно сказал он. — Устали? Нездоровы?
— Нет, я очень здоров! — торопливо ответил Авангард. — И не устал, нет!
Он чувствовал, что эти короткие, быстрые вопросы подбираются к нему все ближе и ближе.
Он даже вздохнул потихоньку… Да, так и есть — Ленин спрашивает о родителях, о школе, в каком он классе…
— Кончил трехклассную школу… — упавшим голосом начал Авангард. Он страдал сейчас оттого, что и здесь разговор пришел к этой неизбежно тягостной теме. — Потом в городском четырехклассном училище! Перешел в четвертый класс… И потом как раз произошла революция… А потом…
— Захватила политическая деятельность! — закончил за него Ленин.
— Да! — растерянно согласился Авангард и весь как-то сник в своем мягком кресле. Следующий вопрос может превратить его в просто неуспевающего ученика, который два года числился в четвертом классе.
Но вопросы, устремившиеся к нему, точно стрелки на карте, висевшей перед глазами, вдруг побежали в стороны.
«Есть ли саботажники среди учителей? — спрашивал Ленин.
Получают ли учащиеся завтраки?
Каков состав учащихся?
Какая политическая работа ведется среди учеников и кто ее возглавляет?»
У Авангарда заблестели глаза. Да это же его жизнь!
Но опять быстрые и точные вопросы направили его к главному. Когда он рассказывал, как они, комсомольцы-учащиеся, демонстративно порвали с ОУЧем, Ленин нагнулся, переспросил:
— С кем порвали?!
Авангард объяснил, что ОУЧ — это Объединение учащихся, но там засели скауты, бывшие гимназисты, которые только и знают что устраивают танцульки с фантами…
Он вспомнил фразу из резолюции, принятой укомом комсомола:
«ОУЧ портит наше классовое сознание и уводит в сторону от пролетарской революции!»
Ленин сощурился:
— Кто это сказал?
— Это мы сами! — с самолюбивой ноткой в голосе ответил один из авторов резолюции.
— Мысль верная, но шаг неверный! — серьезно сказал Ленин. — Не надо было выходить из объединения! Наоборот, на каждом собрании нужно разоблачать всю эту обывательскую чепуху… Разъяснять молодежи, с кем ей идти… Вы согласны?
Авангард молчал. У него начали гореть уши.
— Позвольте нескромный вопрос? — чуть улыбнулся Ленин. — Сколько вам лет?
Опять стрелки повернулись в его сторону, подобрались вплотную.
— Скоро шестнадцать! — ответил Авангард с затаенной грустью.
— Скоро шестнадцать! — повторил Ленин. — Чудесно!.. Начало жизни. Но уже многое пережито и понято! Найден верный путь! — Глаза его заискрились. — С белогвардейцами скоро покончим, начнем восстанавливать, строить… Вы уралец, да? — быстро спросил он. — Знаете, кем вы должны стать? — Он торжествующе посмотрел на Авангарда и сам ответил на свой вопрос: — Горным инженером! Обязательно! Учиться будем, — сказал он со страстной настойчивостью. — Все пойдем учиться!
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.