Крепкая подпись - [45]
Прошло недолгое время, и Ульяна Петровна убедилась, как верно угадал «комиссара» ее брат. Работать с ним оказалось легко, даже весело. Каждой хорошей придумке оторг радовался как ребенок, и было приятно видеть, как он поблескивает своими стеклышками и улыбается точно наспех: «Отлично! Превосходно!»
Петрович предложил оборудовать столярную мастерскую, чем несказанно порадовал оторга. «Отличная, превосходная идея! Именно то, что нужно! Мирное, успокаивающее занятие для заполнения досуга!»
Ульяна Петровна, преодолевшая страх перед французской кулинарией, увлеченно обсуждала с «комиссаром» дачное меню на месяц вперед.
Д-р Шолле считал меню «важнейшим компонентом духовно-физической жизни». Он отводил ему место рядом с утренней молитвой. Меню должно с утра западать в душу, и в голову, и в желудок. Дразнить воображение. Возбуждать веселый аппетит на весь день. Это самое волнующее чтение для тех, кто хочет постичь истинный вкус жизни…
Задача у оторга была сложная. Продукты, которыми он располагал, сильно ограничивали его гастрономические порывы: мясо вяленое, мука ржаная, крупа ячневая и пшенная, загустевшая патока в баклагах, кое-какие овощи с огорода.
Но это его не смутило. Он смело пошел по пути разрушения сложившихся шаблонов, по пути исканий, открытий, новых комбинаций, и не раз Ульяна Петровна глядела на него с испугом: «Да ведь такого с сотворения мира не едали!»
Дача, сад — все преобразилось, засверкало, заблестело, зазеленело, а оторга продолжали томить неотвязные вопросы о том, что же можно сделать еще.
И он многое отдал бы за то, чтобы устроить питерским ребятам такую жизнь, которая и не снилась всем этим денежным воротилам, биржевикам, ростовщикам, банкирам и прочим клиентам д-ра Шолле.
ПИТЕРСКИЕ РЕБЯТА
Когда по районам прошел упорный слух, что медицинское освидетельствование было устроено для отбора кандидатов на дачу, никто не поверил. Решили, что какой-то шутник пустил «утку» — просто так, для смеха.
Но очень скоро невозможный этот слух подтвердился. Свидетельством тому служили вызовы и собеседования с некоторыми из активистов.
И тогда, как и предвидел Луба, пошла «великая буза». Сигнал к ней подал Егор Лодейкин. Его «речуга» в городском клубе перед киносеансом взбудоражила многих. Он клеймил тех, кто выдумывает «дачи для господских мальчиков», особенно теперь, когда питерскому комсомолу передали яхт-клуб со всем имуществом. «Так что же нам делать? — вопрошал оратор. — Разъезжать по дачам или готовить пополнение для рабоче-крестьянского Красного Флота?!»
Великая буза разливалась, как лава. Несколько ячеек вынесли осуждающие резолюции. Слово «дача» склонялось во всех падежах с прибавлениями «буржуазная отрыжка», «вредная затея». Появились даже сатирические отклики:
— Дает прикурить братва! — говорил Антон Луба, поправляя упрямый вихор на лбу. И опять было похоже, что он вообще-то доволен таким оборотом дела.
Первую группу составили из тех, чьи фамилии Макароныч пометил жирной птичкой. (Девчат, по совету «бабушки», решили пока что не посылать.)
И тут началось самое трудное. Группа стала растекаться, расползаться, как весенняя льдина. Участники ее проявили небывалую изобретательность: кое-кто застрял в командировках по причинам, к которым не придерешься, другие указали на неоспоримые домашние обстоятельства, о которых раньше не вспоминали, а Егора Лодейкина вдруг отозвали в распоряжение Губвоенкомата, и он оказался за пределами досягаемости.
А из города Дема со всеми «оказиями», какие только подворачивались под руку («на почту надейся, а сам не плошай»), шли от Матвея Черняка пространные письма.
Он сообщал, что все уже готово. Дача роскошная, находится в тихом, уединенном месте, от города семнадцать верст; правда, нет поблизости речки, но, может быть, это и к лучшему; заготовлены продукты, имеется огород и даже собственный повар.
Так почему же не едут черти-мальчики? Ведь лето проходит!
История с дачей явно затягивалась, и ПК вынес решение, гласившее, что назначенные товарищи обязаны сознательно рассматривать свою поправку на даче как выполнение задания и что уклонение от поездки будет расценено как срыв дисциплины РКСМ со всеми вытекающими последствиями.
Каждого из назначенных товарищей пришлось по отдельности вызывать на бюро с применением испытанных средств: «намыливали холку», «снимали стружку», «протирали с песочком», пока назначенный товарищ не усваивал, что деваться некуда: ехать придется…
Когда все было утверждено и записано и все фамилии сделались известны, назначенных товарищей стали повсюду именовать «дачниками». И «дачники» уже сами захотели уехать поскорее.
Но хлопот с отъездом оказалось немало. Надо было заполучить теплушку у железнодорожного начальства, приспособить ее для дальней поездки, «прицепиться» к составу нужного направления, выхлопотать продовольствие на дорогу, поднатаскать «замов» на время отсутствия.
Чтобы не ходить скопом по всем этим делам, «дачники» выделили из своей среды уполномоченных. Но согласие между уполномоченными не устанавливалось. Они непрестанно пререкались, кому вести разговор с нужным лицом. Нелегко было объясняться насчет такой поездки и произносить слово «дача», застревавшее в горле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.