Крепче цепей - [31]

Но над этой суетой во мраке, созданном с помощью хитрой оптики, висела туманная, мерцающая голограмма Тысячи Солнц, все время меняясь в соответствии с информацией, поступающей с пультов внизу. Тьма, тяготеющая над светом, угнетала Марго, и она стала снова смотреть вниз. Тьма слишком напоминала терзающие ее угрызения совести.

Незамеченная офицерами и аналитиками, сидящими у пультов, Марго прошла к маленькой двери, охраняемой двумя десантниками. Проверив сетчатку Нг, они расступились, и дверь скользнула вбок. Там, у стены, бросающая вызов строгим геометрическим линиям человеческой техники, светилась красным огнем урианская гиперрация с плавными, почти органическими контурами.

Нг крепко сцепила руки за спиной. Ни за что на свете она не притронется к этой штуке после того первого контакта в ангаре подбитого «Грозного» после битвы при Артелионе. Она стиснула зубы при этом воспоминании: тепло твердой человеческой плоти, которым отозвался ей аппарат, ничего не знающий о человеке, напомнило ей Меттелиуса Хайяши, ее возлюбленного. Он погиб в бою, и она сама послала его на смерть.

И вот расплата. Она знает, что решение ее было правильным, но всегда будет об этом сожалеть. Она всегда, даже в кадетах, понимала, что насильственная смерть может постигнуть каждого, кто избрал флотскую карьеру. Но теперь она узнала, что собственная смерть – ничто по сравнению с потерей тех, кто погиб по твоему приказу.

Марго почти слепо повернулась и вышла, ища забвения в сутолоке Зала Ситуаций. Она бродила от пульта к пульту, заглядывала через плечи операторов, время от времени задавала вопросы. Информация, плывущая из гиперрации, постепенно рисовала картину должарской стратегии, хотя переговоры большей частью были закодированы и до сих пор не расшифрованы. Достаточно было и тех, что велись открытым текстом – рифтеры трепались вовсю, щедро делясь сведениями о своих передвижениях. И заголовки закодированных должарских сообщений, как и предполагалось, уже поддавались криптоаналитикам, увеличивая приток информации.

По краям Ситуационного Зала имелись ниши, в каждой из которых стоял свой пульт. Вокруг одного из них столпились молодые офицеры вместе с парой штатских аналитиков, там же виднелась миниатюрная фигурка связистки-рифтерши, которую десантники сняли с рифтерского эсминца «Смерть-Буран» вместе с гиперрацией. Кто-то должен был показать, как обращаться с урианской аппаратурой.

Азиза – вот как зовут эту связистку. Нг уже повернула прочь, но смешок, изданный одним из аналитиков, вернул ее назад. Она подошла поближе, внезапно узнав выражение на лицах тех, кто смотрел на мерцающий экран. В пределах ниши, где действовала звукоизоляция, страстные стоны, идущие с пульта, заглушили все прочие звуки Ситуационного Зала.

На что это они смотрят? Марго отказывалась верить, что офицеры способны развлекаться эротическим чипом в самом секретном помещении Ареса.

Тут один лейтенант повернул голову, и улыбка застыла на его губах при виде Нг. Он вытянулся в струнку.

– Старший офицер на палубе!

Прочие офицеры тоже встали по стойке «смирно», а штатские слегка смутились. Только рифтерша продолжала с ухмылкой смотреть на экран.

Нг прошла вперед сквозь кучку расступившихся перед ней молодых офицеров. Взглянув на экран, она моргнула. Это действительно был эротический чип. В ней вспыхнул гнев, но символы в нижнем углу экрана погасили его:

РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ.

– Что это такое? – Она даже не пыталась скрыть свое недовольство.

– Сэр, – ответила девушка-лейтенант, принимая на себя ответственность как старшая по званию (на ее именной табличке значилось «Абрайан»), – это передача в реальном времени с двух рифтерских кораблей, которые разделяет около пятисот световых лет.

Маленькая рифтерша заразительно хихикнула.

– Это впервые, капитан.

Экран был поделен на две части. В одном окне плавал мужчина, в другом – женщина; оба, видимо, в состоянии невесомости, оба затянутые с головы до пят в гладкие, облегающие дипластовые скафандры. Оба, держа в объятиях куклу размером с человека из того же материала, извивались в судорогах сексуального экстаза.

– На них телегазмы, – заметил один из штатских, с круглым, блестящим от пота лицом.

– Да, милый, так, так! – стонала женщина на экране. Нг обратила внимание, что кукла у нее оснащена куда основательнее, чем ее далекий партнер.

– Газмы передают ощущения от искусственного акта другому партнеру, – пояснил другой аналитик. На его длинном худом лице выделялись слишком полные губы.

– Капитан и без тебя знает, что такое газм, придурок, – рявкнул на него один из офицеров и тут же покраснел до ушей.

– У-ум! У-ум! – стонал мужчина. Дипластовая кукла пищала и поскрипывала в его руках.

Гнев Нг совсем прошел при виде отчаянного смущения молодого офицера. Его подвела флотская гордость. Ничего, пусть помучается немного – это пойдет ему на пользу.

– Такого еще не было, – снова хихикнула Азиза.

Нг подняла бровь.

– Это первые люди, которые умудряются трахаться, будучи на противоположных концах Тысячи Солнц.

– Угум. – Нг не спешила облегчить терзания своих офицеров.

– Мы определили, сравнивая их реакции, что связь у них идет в прямом эфире, – вставил круглолицый аналитик.