Креольские ночи - [18]

Сержант заметно смягчился и сменил гнев на милость.

– Я сказал, что «мог бы» посадить, но, учитывая обстоятельства; не стану этого делать. Возможно, смерть вашего спутника поможет вам понять, что вы идете по кривой дорожке. Вы не похожи на закоренелую преступницу. Это Уоллес сбил вас с пути истинного, да?

«Нет! – хотелось ей закричать. – Он сам сошел с пути истинного! А я слепо следовала за ним».

– Могу я его увидеть? – вдруг спросила она, судорожно сглотнув. – Увидеть… тело моего брата?

– Да, конечно, – смягчившись, пробормотал сержант. – Но вы должны уважительно относиться к жителям нашего города, не бросать в их адрес таких ужасных, ничем не обоснованных обвинений. Если я узнаю, что вы публично очерняете чью-либо репутацию, я…

– Я просто хочу, чтобы все решилось по справедливости, сержант, – не удержалась она.

Он резко выпрямился.

– Уже ведется расследование смерти месье Уоллеса. Сегодня утром мы допрашивали месье Бонанжа и намерены допросить и других. Не будь вы столь поспешны в суждениях, мадемуазель, я успел бы вам это рассказать. Но вас можно понять. У вас такое горе.

– Спасибо, что рассказали о ваших расследованиях. Вы правы. Мне не следовало спешить с обвинениями.

– Оставьте это дело нам, – уже более мягко сказал он, проведя рукой по волосам. Он видел боль и страдание в ее глазах. Но когда администратор гостиницы фыркнул за его спиной, сержант снова стал жестким и неумолимым. – Помните, я не арестовал вас только потому, что не имею прямых доказательств вашего соучастия в преступлениях брата. Те, кто был вчера на корабле – включая месье Бонанжа, – ни слова не сказали о том, что хотят выдвинуть какие-либо обвинения против вас. Я найду вас, когда потребуется.

– Да, – кротко ответила она. Здравый смысл победил в ней желание наброситься на сержанта с кулаками.

– А сейчас я отведу вас в похоронное бюро.

Казалось, она смирилась с обстоятельствами. Однако внутри ее все кипело.

«Я найду отца, – думала Элина. – Он обязательно поможет. И тогда они поймут, что Алекс тоже был «важным» человеком. И тогда справедливость восторжествует. Да, месье Бонанж, даже если мне придется восстанавливать ее в одиночку».

С мрачным лицом она вышла из гостиницы вслед за сержантом.

Рене стоял у камина в гостиной своей сестры, покуривая сигару и поджидая, когда Джулия закончит переодеваться к обеду. В этот момент в комнату, вошел Франсуа.

– Дядя Рене! – произнес Франсуа со своей обычной слащавой улыбкой на лице. – Как приятно тебя видеть!

Рене поздоровался с племянником без особого воодушевления. В его присутствии, с тех пор, когда Франсуа был еще маленьким Мальчиком, он всегда чувствовал себя неуютно, и даже сейчас, когда тот давно уже не был ребенком, это странное чувство не покидало Рене. Бонанж предпочел бы видеть Франсуа тем шестилетним пареньком, каким он был, когда Рене уезжал из Нового Орлеана. Став взрослым, Франсуа сильно всех разочаровал. И теперь Рене задавался вопросом, не следует ли напомнить Франсуа, что отныне тот стал главой семьи Ванье и должен взять на себя ряд обязанностей.

– Спасибо, что согласился провести этот день с маман, – добродушно проговорил Франсуа. – Я так не люблю все эти дела… Не уверен, что я смог бы выдержать такую пытку – сидеть и слушать болтовню светских леди, и это после того, как мы с Этьеном и Алсидом провели восхитительную ночь с тремя очаровательными… э… цыпочками. – Он хитро подмигнул Рене. – Мы вшестером начали нашу бурную ночь еще засветло, и продолжалась она почти до самого рассвета. И хотя мы ни разу не вышли из дома Этьена, время провели просто великолепно. Так что большое тебе спасибо за то, что взял на себя труд побыть сегодня с маман.

Рене с раздражением смотрел на племянника. Франсуа всегда хвастался своими любовными похождениями, вместо того чтобы хоть раз обсудить важные дела.

– Если хочешь меня отблагодарить, проводи больше времени с матерью, а не трать его на игру в карты, дуэли и шлюх. Сейчас как никогда ей нужна твоя поддержка. Она до сих пор убита горем и постоянно думает о Филиппе. Так что не доставляй ей лишних волнений.

– Я вполне могу позаботиться о маман, – огрызнулся Франсуа. – Но ты ведь и сам не прочь поиграть в карты, постреляться и порезвиться с девочками, разве нет? – добавил он сварливым тоном.

– Преуспевающий креольский джентльмен! – необычно жестким голосом произнес Рене. – Время от времени я играю, и пару раз мне пришлось отстаивать свою честь. Да и женщин я, конечно, не сторонюсь. Но для меня это не главное в жизни в отличие от тебя и твоих дружков.

Губы Франсуа искривились в улыбке.

– Ходят слухи, что ты дрался на дуэли вчера вечером, дядя Рене. Один из тех, кто был вчера у Джона Дэвиса, сказал, что ты пристрелил какого-то шулера и теперь тебя считают героем.

Когда Рене поднял на племянника глаза, в них светилась ледяная ярость.

– Тебе пора бы знать, что в Новом Орлеане всегда полно слухов, но почти все они после детального расследования оказываются простой болтовней. Насколько я помню, ты убил сына судьи в прошлом году, и ходили слухи, что ты сделал это не в честной дуэли, а просто хладнокровно застрелил его. Значит, это тоже правда? Этим вполне можно объяснить ненависть судьи к тебе.