Креольская принцесса - [3]

– Нет, спасибо. – Он распахнул свой красный парчовый сюртук, у которого, увы, не хватало пуговиц. Лиз показалось, что он похож на какого-то кардинала. – Как видите, я в полном порядке. Не стоит беспокоиться. – Положив ладонь на эфес шпаги, Рафаэль поднес руку Лиз к губам для поцелуя. – Adieu, mademoiselle. Adios, señorita[5]. Прощайте, миледи. Уверен, мы еще встретимся.

Лиз присела в реверансе, высвободила руку и поспешила на улицу, не желая, чтобы кто-нибудь заметил, как она разволновалась от прикосновения губ испанца к ее руке.

«Какой выскочка», – подумала она, поспешив к форту.

Как же Дейзи будет смеяться, когда она ей все расскажет об этом странном молодом испанце.

Дейзи не удивилась.

– И почему ты бродила там одна? Ты же знаешь, что Симон запретил. – Она отложила вышивку и встала. Ее голубые глаза светились беспокойством. – В конце концов, ты могла взять с собой кого-нибудь из младших братьев.

Лиз щелкнула пальцами.

– Вот что я думаю о запретах Симона! Он мне не отец и не учитель. – Она не могла не улыбнуться, подумав о том, как подруга хотела ее защитить. – И какой толк от пятилетнего ребенка, если на меня нападут бандиты?

– Он мог бы сбегать за помощью!

– Ах! – Лиз потянулась за вышивкой подруги. – Не знаю, как ты делаешь такую мелкую работу. У Жюстин никогда так не получается.

Но Дейзи было не так просто отвлечь.

– Тебе повезло, что этот испанец оказался рядом и спугнул матроса. Я попрошу папу хорошо его вознаградить.

– Дону Рафаэлю не нужны деньги. – Лиз ухмыльнулась, когда Дейзи закатила глаза. – Он просто хочет поговорить с твоим отцом, и это то немногое, что я могу сделать в благодарность за его… благородство.

– Судя по всему, он настоящий фат. Он действительно потерял сознание при виде собственной крови?

Дейзи сняла со спинки стула кружевную шаль и направилась к входной двери. Лиз покачала головой, размышляя о неисправимой честности подруги.

– Ему просто нужен был предлог, чтобы обнять меня. – Она хохотнула. – Я думаю, он тебе понравится, Дейзи. По крайней мере от него хорошо пахло.

– Чего нельзя сказать о твоем брате. – Дейзи горько рассмеялась. – От него всегда воняет рыбой.

Лиз улыбнулась, спускаясь по ступенькам.

– Он бы сказал, что это запах хлеба и сливочного масла. Надеюсь, он наловил достаточно рыбы, иначе сегодня мы будем голодать. До полудня я успела продать все, что у нас было, именно поэтому и пошла к пристани. – Прикрыв глаза от палящего солнца, она остановилась возле лестницы, глядя на видневшиеся вдали главные ворота форта. – Твой папá на службе сейчас?

– Да, он будет у себя в кабинете в административном здании. Он велел мне приготовить ужин к семи, поскольку собирается пригласить несколько младших офицеров. – Дейзи хмыкнула. – Он надеется, что я потеряю интерес к Симону.

– Французский креол-рыбак никогда не будет тебе хорошей партией, Дейзи. Особенно тот, чей дед был рабом.

Лиз сказала об этом без тени грусти. Они хорошо знали, что многие британские военные и обычные горожане не одобряли их дружбу, а неожиданный роман между дочерью майора Редмонда и Симоном Ланье и вовсе привел к оглушительному скандалу.

– Но другая часть твоей семьи – одна из старейших в городе. А Симон – брат моей лучшей подруги. – Дейзи взяла Лиз за локоть и проводила до ворот. – Папе придется привыкнуть к мысли, что я не выйду замуж за военного, сколько бы он их ни водил к нам домой, чтобы я их кормила.

– По крайней мере ты научилась готовить! Иногда я гадаю, не вызван ли интерес Симона, хотя бы отчасти, возможностью сбежать от рыбного рагу Жюстин?

– Ну, Лиз… – Дейзи неодобрительно посмотрела на нее. – Бедная Жюстин…

– Бедная Жюстин знала, во что ввязывается, когда выходила за моего отца.

Лиз решила больше не обсуждать Жюстин. Ее молодая мачеха была красивой глупышкой, но она не заслуживала тягот, которые выпали на ее долю рядом с обаятельным пьяницей, двумя своевольными взрослыми пасынками и тремя, уже почти четырьмя, малолетними детьми.

Как обычно, Дейзи угадала ее мысли.

– Как считаешь, сколько времени еще пройдет, прежде чем…

– Прежде чем родится ребенок?

Дейзи была слишком деликатна, чтобы говорить об этом прямо, но у Лиз подобных проблем не было. Она помогала при рождении младшей сестры и брата, Женевьевы и Дени, и у нее в памяти все еще были свежи крики Люк-Антуана, возвещающего о своем появлении на свет.

Щеки Дейзи порозовели.

– Папа сказал, что я могу послать ей пирог со свининой или еще что-нибудь питательное, когда придет время.

– Я уверена, что пирог со свининой ее порадует, – подмигнула Лиз. – Осталось мало времени. Господи, она еле в дверь проходит. А дом трясется, когда она идет с кухни на заднее крыльцо.

– Лиз! – Дейзи захихикала. – Так говорить некрасиво!

– Но это же правда. – Лиз попыталась спародировать тяжелую походку Жюстин, уперев одну руку в бок и тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Внезапно она подпрыгнула и закружилась на месте. – Ах, Дейзи! Благодаря твоему пирогу мне хочется плясать! Как же я могу тебя отблагодарить!

Уперев руки в бока и трясясь от смеха, девушки приветствовали часового, который открыл им ворота и впустил в форт Шарлотт, который во время долгого управления французов назывался форт Конде. Британцы перестроили ветхий форт и назвали его в честь своей королевы восемь лет назад, но древесина уже начала гнить под действием жары, влажных ветров и неистребимых жуков. Лиз была уверена, что во время следующего ливня частокол вокруг форта рухнет.