Кремлевские тещи - [52]

Коллонтаю запрещают посещать дом Домонтовичей. Шуру отправляют в Париж, веря, что любовное увлечение пройдет.

Сексуальный инстинкт — лишь одно из проявлений более широкого инстинкта жизни. Он обеспечивает и удовлетворение жизненных потребностей, и продолжение рода. Это источник жизненной активности. У ребенка инстинкт жизни вызывает влечение к матери — источнику жизненных благ. У более взрослого человека влечение к матери пропадает. Начинается поиск полового партнера.

Мать Шуры Домонтович надеялась, что ее дочь забудет Владимира Коллонтая и найдет себе более подходящий объект. Но этим надеждам не суждено было сбыться. После возвращения из Франции Шура объявила родителям о своем твердом решении выйти замуж за Владимира Коллонтая — первое проявление воли, самостоятельности и упорства в достижении цели. Созван семейный совет. Капитулирует Михаил Алексеевич, затем сдается и Александра Александровна, но с одним условием: свадьба состоится через год — может быть, Шура «остынет». А пока о помолвке никому не надо говорить.

«Хельсинкские письма» рассказывают о переживаниях Шуры Домонтович. «Дорогая Эльна! — пишет она. — Извини, что я так долго не отвечала на твое письмо… Часто ли ты видишь свою симпатию? Как я тебя понимаю, дорогая подружка! Ведь это большая радость жить в одном городе с любимым человеком. А когда это невозможно, то страдаешь. Я вижусь с ним редко. Единственное утешение, что это продлится всего лишь год, а будущей осенью можно будет объявить о нашей свадьбе. Ведь остается одна зима до того дня, когда меня будут называть «мадам». Я понимаю, дорогая Эльна, что ты тоже ждешь с нетерпением этого дня. Но мы обе должны набраться терпения, ведь мы молоды и вся наша жизнь впереди. И потом, так приятно сознавать, что ты любима человеком, который для тебя все в жизни…

Твоя Шура.

Очень прошу тебя уничтожить это письмо».

Мечты генерала Домонтовича и его супруги породниться с адъютантом его величества генералом Тутолминым растаяли окончательно.

Мать дала разрешение на свадьбу с Владимиром Коллонтаем, но не сразу.

18 декабря Шура Домонтович писала своей подруге Эльне: «Дорогая, очень прошу тебя в твоих письмах ко мне не упоминать о моем женихе. Если это письмо попадет в руки моим родным, то они будут недовольны, что я рассказала о своей тайне».

Только в наступившем 1893 году Шура Домонтович стала «мадам Коллонтай». Через год родился сын, Михаил.

Александра Михайловна рассказала о своем приезде в Тифлис после свадьбы к матери Владимира Прасковье Ильиничне.

Прасковья Ильинична с дочерью и внуками жила в двух небольших комнатах и примыкавшей к ним веранде. Жили бедно на крошечную пенсию и жалкое учительское жалованье. Педагог по образованию, Прасковья Ильинична мечтала в юности отдать свои силы народному просвещению, но судьба не очень миловала ее, а вечная нужда отнимала последние силы.

Прасковья Ильинична, смущенно разводя руками, показала Александре крохотную комнатку, сказала:

— Вот тут и будете жить.

Было нестерпимо жарко, душно и пыльно.

Наступил вечер. Рядом в комнате на полу улеглись ребятишки. Прасковья Ильинична с дочерью устроились вместе. Александра ушла в отведенную ей комнату, молча улеглась в кровать. Владимир смущенно топтался на месте, тронул Александру за плечо:

— Ты спишь?

Шура промолчала. Владимир не знал, как и о чем с ней говорить, потом сказал:

— Вот так и живем, Шурочка… но ты не волнуйся. Я скоро начну хорошо зарабатывать и у нас будет полный достаток.

Шура ничего не ответила. Что было делать. Она сама противилась воле матери и стремилась к замужеству с Коллонтаем. До этого Шура знала только безбедную жизнь. Она привыкла жить собственными страстями и желаньями. Променяв генерала Тутолмина на Владимира, к которому влекла ее страсть, она только сейчас поняла, что никакая любовь не возместит утерянного комфорта и привычной светской жизни.

Мать была права, когда противилась этому браку. Мать знала жизнь, а Шура просто не представляла, на что шла.

Но теперь все — поздно. Шура была беременна (поэтому родители и разрешили этот брак). Страшно болела голова, тошнило. Она вечерами плакала, уткнувшись в подушку, и, наконец, забывалась в тяжелом полусне.

Мама была далеко. Она не могла помочь. Да и как она могла помочь, если дочь игнорировала все советы матери.

На новом месте жительства Александра ежедневно просыпалась от шума и грохота. Кто-то громко кричал на незнакомом языке, на улице орали ишаки, разносчики дикими голосами расхваливали свои товары.

К мужу пришли друзья с бурдюком вина. Сели пить, играть в карты. Александра не могла понять, что происходит и где она находится.

Для беременной мадам Коллонтай дни в Тифлисе тянулись мучительно медленно. Муж с утра уходил в проектную, мастерскую. Александра скучала, не знала куда девать себя, решила написать давно задуманную повесть.

Но следует быть честным: Шура получила прекрасное образование, была грамотна, знала языки, но литературного таланта у нее не было. Ведь истинный талант — дар Божий.

Если мы обратимся теперь к решению вопроса — в чем именно состоит физиологическое отличие гениального человека от обыкновенного, то, на основании автобиографий и наблюдений, найдем, что по большей части вся разница между ними заключается в утонченной и почти болезненной Впечатлительности первого. Дикарь или идиот мало чувствительны к физическим страданиям, страсти их немногочисленны, иг ощущений же воспринимаются ими лишь те, которые непосредственно касаются их в смысле удовлетворения жизненных потребностей. По мере развития умственных способностей, впечатлительность растет и достигает наибольшей силы в гениальных личностях, являясь источником их страданий и славы. Эти избранные натуры более чувствительны в количественном и качественном отношении, чем простые смертные, а воспринимаемые ими впечатления отличаются глубиною, долго остаются в памяти и комбинируются различным образом. Мелочи, случайные обстоятельства, подробности, незаметные для обыкновенного человека, глубоко западают им в душу и перерабатываются на тысячу ладов, чтобы воспроизвести то, что обыкновенно называют творчеством.