Кремлевские тайны - [3]

Дело в том, что в 1467 году скончалась жена Ивана III, и владыки целого ряда стран стали делать попытки укрепить контакты с восточным соседом, удачно породнившись с ним. Выбор князя пал на Италию, где жила в изгнании после падения Византийской империи и взятия Константинополя турками Зоя Палеолог.

Венчание состоялось в ноябре 1472 года в Москве, и с этого дня княгиня получила русское имя Софья.

На Руси тогда уже были известны итальянские мастера — фрязины — и многие выходцы из других стран Европы (последних называли немцами). Архитекторов князь по совету «грекини Софьи» пригласил из Италии. Первым в 1474 году прибыл из Болоньи Аристотель Фиораванти с сыном Андреем.

Было итальянскому зодчему в ту пору 58 лет, и он уже успел войти в историю Италии как автор дворцов, крепостей и фортификационных сооружений для многих итальянских герцогов и даже для венгерского короля, как человек, который передвинул с места на место огромную колокольню. В Болонье Фиораванти вот-вот должен был приступить к строительству Палаццо-дель-Подеста, модель которого так восхищала соотечественников. Но он поехал далеко на восток, чтобы войти в историю еще одного народа — русского.

Аристотеля поселили в Кремле, наделили огромными полномочиями, и работа закипела. Иван III и сам понимал, что белокаменные стены — ненадежный защитник, пушечный огонь они не выдержат. Кремль надо ставить кирпичным. И итальянец сначала построил на реке Яузе кирпичный завод. Кирпичи, полученные на этом заводе по рецепту самого Фиораванти, были необычайно крепки. Были они поуже и подлиннее обычных, и называть их потому стали «аристотелевыми».

Создав генеральную схему Кремлевской крепости и ее центра — Соборной площади, итальянец возглавил возведение Успенского собора — главного собора Московской Руси. Храм должен был нести огромный «проповеднический» смысл, ему предстояло возвестить миру о рождении нового государства, а потому в нем необходимо было воплотить подлинно национальный характер культуры. Аристотель начинает знакомиться с образцами русского зодчества во Владимире, на севере Руси, и когда после четырех лет работы пятиглавый собор был готов, он поразил воображение современников. Выглядел он, «яко един камень», и этим своим ощущением монолита внушал мысль, что именно через год после завершения строительства собора Иван III отказался платить дань Золотой Орде.

В те же годы неизвестные нам пока псковские мастера перестраивали Благовещенский собор — домовую церковь царского двора. В подклетке этого собора был сделан новый Казенный двор — казнохранилище, глубокие белокаменные подвалы которого просуществовали три столетия. Строил казнохранилище другой итальянец — Марко Руффо, имя которого мы связываем с еще одним замечательным строением Кремля — Грановитой палатой — парадным тронным залом будущих русских царей. Для XV века Грановитая палата представляет уникальное творение: зал площадью в 500 квадратных метров, своды которого опираются на один центральный столб.

Марко Руффо только заложил эту палату. Завершил же он работу вместе с прибывшим из Италии зодчим Пьетро Антонио Солари — одним из легендарных строителей Миланского собора. Именно Солари принадлежит главное инженерное решение Грановитой палаты, названной так впоследствии за четырехгранные камни, которыми она облицована. Оба архитектора одновременно строили и каменный государев дворец.

Остается только сожалеть, что Солари прожил в Москве так мало — в 1493 году, спустя три года после приезда, он внезапно умер. Но и за три года он сделал слишком много, и, главное, воплотил в жизнь замысел Ивана III: превратить Московский Кремль в самую неприступную крепость в Европе. Новые крепостные стены длиной 2235 метров имели в высоту от 9 до 19 метров. Внутри стен, толщина которых достигала от 3,5 до 6,6 метров, были устроены закрытые галереи для тайного передвижения воинов. Чтобы предотвратить вражеские подкопы, со стороны Кремля шло множество тайных ходов и «слухов».

Центрами обороны Кремля стали его башни. Первая была возведена по самой середине стены, обращенной к Москве-реке. Ее сооружали под руководством итальянского мастера Антона Фрязина в 1485 году. Так как под башней был тайный родник, назвали ее Тайницкой.

После этого почти ежегодно возводится новая башня: Беклемишевская (Марко Руффо), Водовозная (Антон Фрязин), Боровицкая, Константино-Еленинская (Пьетро Антонио Солари). И наконец в 1491 году были возведены две башни на Красной площади — Никольская и Фроловская — последняя впоследствии станет известна всему миру как Спасская (так она была в 1658 году названа царским указом по образу Спаса Смоленского).

Спасская башня и стала главным, парадным входом в Кремль.

Обе последние башни строил в 1491 году Солари. Спустя год появилось еще одно, оно уже последнее творение Солари — Арсенальная башня, у входа в Александровский парк. А вскоре замечательного мастера не стало.

Близкие и знакомые нам черты Кремль приобрел уже в 1516 году. Марко Руффо, разрушив старую Фло-ровскую башню с воротами, создал новую, с подъемным мостом через ров. Кроме него в перестройке Кремля участвовали и другие русские и «фряжские» мастера, имена которых история в большинстве случаев, к сожалению, не сохранила.