Кремлевские кланы - [22]
Мы обычно заседали в комнате Надежды Константиновны — маленькой, очень скромно обставленной. Там стояла кровать, покрытая клетчатым пледом, над кроватью висел портрет маленького Ильича, рядом — небольшой дамский письменный столик и шифоньерка. Позднее мы стали заседать в столовой. Это когда к нам присоединялся Михаил Степанович Ольминский. Он написал Крупской, что ему очень понравился журнал, и он «хотел бы быть ему полезным». Надежда Константиновна охотно пригласила его. Она хорошо его знала как очень опытного и талантливого партийного журналиста, старого члена партии. (Он выступал в прошлом под псевдонимом «Галерка».)
Но и столовая Ильичей была очень тесной. В ней умещались только обеденный стол, несколько стульев, буфет и часы. Зато в Горках столовая была просторной.
Заседания эти незабываемы. Ни малейшей официальности. Всегда царила свободная, непринужденная атмосфера. О чем только на них не говорилось!
И о формах семьи в настоящем и будущем, и о морали нового общества, и о проблеме детей. Помню, Александра Михайловна Коллонтай любила заводить спор о том, какой будет форма семьи при коммунизме.
Сама Коллонтай была убеждена, что при коммунизме никакой семьи не будет, поскольку отпадут не только все хозяйственно-бытовые заботы, но и заботы о детях, об их воспитании. Она поэтому решительно заявляла:
— Можно логически вывести, что брак при коммунизме не будет носить формы длительного союза.
На одном из заседаний Крупская очень тактично заметила, что вопрос о форме семьи при коммунизме — вопрос будущего, о котором сейчас можно только гадать, ибо все зависит от многих, нам в данное время еще неизвестных слагаемых.
Надо заметить, что теория Коллонтай была подхвачена мелкобуржуазными слоями, ожившими в годы нэпа, и стала весьма модной. Когда Александра Михайловна начала все чаще выступать со статьями, докладами, брошюрами под названием «Любовь пчел трудовых», «Дорогу крылатому Эросу» и т. п., где воспевалась полная свобода половой любви, основанной только на сексуальном чувстве, Надежда Константиновна на заседании редакции предложила соответственно ответить, чтобы эта точка зрения не принималась как директивная, поскольку журнал был органом Центрального Комитета партии. Редакция открыла дискуссию на страницах журнала и предложила читателям высказаться по этому вопросу. Выступили мы и на страницах других журналов. В «Красной Нови», например, в 1923 году была помещена моя статья «Вопросы морали, пола и тов. Коллонтай». Эту статью предварительно просмотрела и одобрила Надежда Константиновна.
Крупская сама выступила в журнале «Коммунистка» с большой статьей, посвященной первому революционному кодексу о браке — «Брачное и семейное право в Советской республике», где шаг за шагом разъясняла женщинам их новые права.
И вдобавок ко всему этому Надежда Константиновна обладала чудесным даром словотворчества, умевшем создавать свои, какие-то особенные слова и словосочетания, очень колоритные, сочные и в то же время лаконичные. Нередко одним «словечком» она давала совершенно исчерпывающую характеристику человеку, явлению и т. д.: «Тот товарищ отчаянный нервняга», «Она какая-то нутряная». Желая утешить кого-либо, она, бывало, говорила: «Это ведь пустячная чепушинка». А о себе она написала однажды в письме: «Я совсем обезножела», — когда ее свалила болезнь.
«Ну и трепа же я», — заметила она, увидев свой портрет, написанный Т. Жирмунской. «Получилось у вас дичее дикого», — сказала она одному товарищу за проявленный им бюрократизм. «Там стояла толчея непротолченная», «Все тянут в одну дуду, а надо сказать по-своему», — говорила она после безличных выступлений на заседании.
У Крупской, как я уже говорила, была очень легкая походка. Она точно скользила не касаясь пола. Помню такой эпизод.
Однажды я пришла по делу к Надежде Константиновне домой вечером. Мы сидели у нее в кабинете, когда ее зачем-то позвали на кухню. Оставшись одна, я приподнялась на носки, чтобы лучше рассмотреть детский портрет Владимира Ильича, висевший на стене. Это был написанный маслом портрет с известной семейной фотографии. На меня смотрел мальчик с огромными, проникновенными и в то же время удивленными глазами. На большой выразительный лоб свисал светлый локон. Одет он был в белую рубашечку, подпоясанную ремешком. Я так засмотрелась на него, что не услышала легких шагов вошедшей Надежды Константиновны. Постояв немного за моей спиной, она положила руку мне на плечо и сказала:
— А! Вы залюбовались маленьким Ильичем! — И задумчиво, еле слышно добавила: — Я очень жалею, что у меня не было детей. Как хорошо было бы, если бы тут бегал такой вот Ильичек! — Но тут же спохватилась и добавила: — Впрочем, у меня ведь много ребят. Все дети Советской России — мои дети. Они мне часто пишут, и я им отвечаю.
В начале января 1921 года Центральный Комитет заставил Ленина взять отпуск. Владимир Ильич вместе с Надеждой Константиновной пробыли в Горках до 22 января.
В один из зимних вечеров (уже после их возвращения в Москву) я пришла по делу к Надежде Константиновне. Застала ее в столовой кремлевской квартиры в кругу двух старых партийных товарищей — один из них был Владимир Александрович Обух.
Власть и любовь. Как эти понятия существуют рядом? Именно на этот вопрос отвечает книга «Кремлевские любовницы». Читатель «заглянет за кулисы» театра политической жизни страны, узнает некоторые пикантные подробности из биографий известных людей: Ленина, Сталина, Берии, Булганина, Вишневской, Давыдовой и многих других. Увидит, как личная жизнь (или ее отсутствие) прямо или косвенно влияет на общественную деятельность и наоборот — как ради политических идеалов приходится жертвовать личными интересами…
В очередной раз в центре внимания Валентины Красковой семейные, тайны «кремлевских вождей». На этот раз автор рассказывает о матерях, многие из которых при жизни не были до конца поняты своими детьми, а в некоторых случаях подвергались даже гонениям. Автор не претендует, естественно, на полный обзор имен всех знаменитых кремлевских тещ — в рамках данной книги это сделать невозможно. Но даже те немногие из них, которые представлены здесь, способны поразить воображение любого человека многообразием своих неповторимых индивидуальностей.
Эту книгу с интересом прочтут все, кого волнуют не только интимные подробности власть предержащих, но и взаимоотношения между народом и властью. Обилие исторических фактов из личной жизни обитателей Кремля позволяет читателю приподнять плотную занавесь тайн и окунуться в полную интриг и пикантных подробностей закулисную жизнь московских правителей. Чем же отличается любовь по-русски от прочих любовей на свете? Чтобы дать подробный ответ на этот вопрос, включая философскую подкладку плотской любви во все времена и у всех народов и авторскую интерпретацию эротики и секса в приложении к житию сильных мира сего от начала веков до наших дней и написано это увлекательное исследование.
Новая книга Валентины Красковой открывает тайны закулисной жизни Кремля. Она рассказывает о людях, которые не любят появляться на публике, но именно в их руках сосредоточена власть. Кем на самом деле являются фавориты Екатерины II, сталинские палачи и современные «серые кардиналы»?.. Книга, которую вы держите в руках, ответит на эти и многие другие вопросы.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Предлагаемая читателю новая книга Валентины Красковой является продолжением уже известных изданий — «Кремлевские дети» и «Кремлевские невесты». Валентина Краскова остается верной избранной теме. Объект ее внимания — кремлевские обитатели с их чадами и домочадцами, наследственные болезни, а также борьба за власть — интриги, заговоры, покушения, законные и незаконные наследники империи. Американская внучка «отца всех народов». Взаимоотношения Юрия Андропова со своими детьми. Президент России и его внук Борис.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.