Кремлевская пуля - [58]

– А мне следак на первом же допросе цифирку на бумажке показал, – Паршин криво усмехнулся. – А под ней подписал, что тогда мы все пройдем по минимуму. Я через адвоката с Костей связался, он – с Натальей, а дальше и так понятно.

– Мне тоже понятно, – сквозь зубы процедил Гуров и вернулся к прежней теме: – А деньги Наталья дала, чтобы на нее ни в коем случае не подумали. Курышев мог застрелить Завьялова?

– Нет, – уверенно ответил Леонид. – У него после той контузии со зрением проблемы, да и рука не такая твердая. Он бы не смог.

– А его сестра? – тут же спросил сыщик, но Паршин только пожал плечами, мол, не знаю. – Скажи, зачем Наталье была нужна смерть мужа? Может, Завьялов с ней развестись собирался, а она его опередила?

– Не знаю. Может, он и поменял бы ее со временем на молодую. Она же у него не первая такая. Правда, все предыдущие получили хорошие отступные. Он и с ней не поскупился бы. Наталья говорила, что у него есть постоянная баба. У них общие дети. Ей вряд ли после его смерти много обломилось, но на безбедную жизнь точно хватит. Может, просто надоел, как и я? Он же ее на тридцать пять лет старше.

– Проверим, что она унаследовала, – сказал Гуров и посмотрел на Степана, который с готовностью кивнул. – Скажи, хоть кого-то Наталья любит? Родителей? Брата? Только себя, значит. Но зачем ей вообще все надо? Поиграть с людьми, точнее, в людей, менять любовников или даже мужей – это все понятно. Но конечная цель-то какая? Для чего ей столько лет дурой прикидываться? Чего она в жизни добивается?

– Я уже говорил, что у нее невозможно что-то узнать, если она этого не хочет, – повторил Паршин.

– А если подумать?

Леонид помолчал, уставившись в стену, а потом пожал плечами и сказал:

– Если только из-за брата? Она его, правда, в грош не ставит, за глаза как только не называет, а уж как в лицо – не знаю, не видел и не слышал. Наталья вбила себе в голову, что со временем он обязательно будет президентом России. Деньги ему дает на всякие акции. Только кто ж за этого придурка проголосует?

Гуров понял, что больше ему из Паршина ничего не выжать, и заявил:

– Возвращайся к себе.

Тот ушел. Потом сыщик и Степан вышли в коридор, где их ждал Сазан.

– Спасибо тебе большое, – сказал ему Гуров. – Ты нам очень помог. У меня к тебе еще одна просьба будет. Присмотри за Паршиным, чтобы он с собой чего-нибудь не сделал. Ему сейчас действительно жизнь не в радость, сплошной облом со всех сторон, а он мне живой нужен. Да и пусть помучается, гнида! В самом скором будущем его ждет переезд в СИЗО и новое уголовное дело. Уж я постараюсь, чтобы получил он за все свои грехи по максимуму, а отбывал в местах очень отдаленных!

– Присмотрим, дело нехитрое, – пообещал Сазан и обратился к Савельеву: – Я тут тебе, Степка, адрес колонии написал, где Шурган умер. Край неблизкий, но при случае съезди к нему на могилку. Там тебе всякий покажет, где зэков хоронят. Любил он тебя как сына.

– А я там уже давно побывал, – неожиданно для Льва сказал Степан. – И памятник поставил, и березу посадил. Любил их дядя Вася.

Сазан растрогался чуть не до слез. Старые воры часто бывают сентиментальны.

– Это ты правильно, молодец! Нужда будет, обращайся, я тебе всегда помогу.

По дороге в Москву Гуров удивленно спросил:

– Степа, ты действительно был на этой могиле или соврал для закрепления дружеских отношений?

– Действительно был, – подтвердил Савельев. – И березу посадил, и памятник поставил, и написал на нем «Шургану от Шургана». Это для вас он уголовник-рецидивист, а для меня – очень близкий человек, которому я обязан всем, кроме рождения, – с вызовом закончил он.

– Это твое дело, – сказал Лев Иванович, немного смущенный этим резким ответом.

– Давайте лучше о деле, – предложил Степан. – А заодно остановимся и перекусим. Когда еще поесть придется?

По дороге к Москве они нашли подходящий «карман» и заехали туда. Но Гуров наотрез отказался есть в машине. Они вышли и устроились за столом. Помянув добрым словом заботливую Надю, мужчины принялись за бутерброды и остывший чай, одновременно обсуждая результаты допроса Паршина.

– Если бы не гибель Усынина, то убийство Завьялова действительно можно было бы приписать кому-то из этой группировки со стороны Курышева, – заметил Степан. – Так что это, скорее всего, Ирина. К тому же черные шелковые женские перчатки.

– Среди бывших боевиков, а их в окружении Салмана, как я понял, довольно много, тоже могут быть снайперы. Черные шелковые перчатки мог и мужчина надеть, – возразил Гуров.

– Это вы, Лев Иванович, исключительно из духа противоречия, – заявил Савельев.

– Нет, Степа! Просто пытаюсь окончательно концы с концами свести, – задумчиво сказал Лев Иванович. – Давай я буду рассуждать, а ты – приводить контрдоводы. Итак, Паршин познакомил Наталью с Курышевым. Ей по какой-то причине потребовалось избавиться от мужа, и она закрутила эту хитрую комбинацию. Таким образом, инициатором убийства Завьялова выступила она, а исполнителем – Ирина, получившая заказ через брата. Потому-то Курышев ничего и не сказал Паршину о своих контактах с Натальей – чтобы свою сестру не светить. Возражения есть?