Кремлевская пуля - [23]

– Ну, извини! – Крячко развел руками. – Выше головы я прыгать не умею. Теперь по его родне. Насчет отца – темна вода во облацах. В деле о нем ни слова. Может, его официально вообще не было. В адресе Мотя жил с матерью. Та погибла, когда он только-только в колледж поступил. Обычный уличный разбой. Наркоману одному на дозу не хватало, он у нее сумку выдернуть хотел, а она в нее вцепилась и не отдавала. Вот он ее ножом и пырнул. Сейчас сидит. Сестер-братьев у Моти не было. Наличие дальних родственников сейчас устанавливаем. Списки учеников его класса и параллельных, а также тех, кто был на год старше или младше, мы в школе запросили. По дому еще работают, в смысле, соседи, ровесники и так далее. Все они его жалеют, хвалят и защищают только что не с пеной на губах.

– Теперь по подельникам. Все еще сидят, он первый вышел, – вступил в разговор Орлов. – Я его уголовное дело смотрел и много любопытного нашел. Тебе сказали, что они краденые машины на юг продавали, а вот там ни малейшего намека на это нет. Есть только доказанные эпизоды, что ребята угоняли тачки и разбирали их на запчасти или возвращали за выкуп. Все осужденные – русские.

– Ну, знаешь, я в таких делах уголовникам как-то больше верю. – Гуров даже оторопел. – Итак, Мотя начинал под Кирпичом, а у того с кавказцами вечно терки были. Трофим их тоже не жаловал, значит, это наработки самого Халвы. Когда его взяли, следаку хорошо отстегнули, чтобы он кое на что закрыл глаза. Халве и остальным пообещали шикарный грев, да и срока там должны были быть небольшие. Вот и получается, что Моте было к кому ткнуться, когда к нему кто-то обратился со столь деликатной просьбой. Монах что-то узнает, мне позвонит. А меня ждет дорога недальняя к одному человеку. Если сам он и не в курсе происходящего, то вполне может навести справки.

– Ох, Лева, не доведет тебя до добра связь с уголовниками. – Орлов вздохнул.

– Петр, ты это так сказал, словно я с ними на дело хожу, – с усмешкой ответил Лев Иванович. – А что по Халве?

– Леонид Сергеевич Паршин – бывший автогонщик, что и объясняет его тягу к машинам, – продолжил Петр. – После аварии ушел по здоровью. Долгое время нигде не работал. Видимо, решил, что в таксисты или инструкторы по вождению идти западло. А вот криминал показался ему более почетным занятием, за что и сел.

– То есть как не работал? – удивился Гуров. – Мне сказали, что он у какой-то дамочки персональным водителем был. Ее муж узнал об их шашнях и дал ему коленом под зад.

– В деле об этом ничего нет. – Орлов покачал головой.

– Слушайте, вы эти уголовные дела далеко не убирайте, я выберу время, подъеду и сам все почитаю, – попросил Гуров. – Со следаком по этому делу поговорите, с операми. Что-нибудь еще есть?

В этот момент раздался звонок в дверь, и Гуров удивился. Он никого не ждал, а у Марии был ключ.

Лев Иванович уже начал подниматься, но Крячко остановил его:

– Сиди, сам открою. Ты сегодня уже набегался.

Почти тут же в прихожей раздался его гневный голос:

– Вот только тебя здесь не хватало! Стой, тебе говорят!

Потом там что-то упало. Орлов с Гуровым недоуменно переглянулись, встали. Тут в кухню влетел Степан, внося на плечах Крячко, повисшего на нем. У Льва Ивановича внутри все оборвалось.

Он рухнул на стул и прошептал:

– Умер?

– Да бог с вами, Лев Иванович! – оторопел парень. – Я и пришел вам сказать, что с Алексеем Юрьевичем все обошлось. Врачи сказали, что если бы не вы, то…

– Какого черта? – заорал Гуров, выпуская дикое напряжение, скопившееся внутри за эти несколько секунд, и обессиленно расплываясь по стулу. – Я же при виде тебя самое страшное подумал! Ты не мог мне это по телефону сказать? Что за возню в коридоре устроил? Что вы там свалили?

– Это мы нечаянно Станислава Васильевича уронили, но ничего не разбили, – раздался за их спинами высокий голос.

В кухню осторожно проскользнула Анжелика, жена Степана. Эта невысокая стройная светловолосая женщина была почти на десять лет старше мужа, но выглядела моложе его. Прошлое у Анжелики было не менее лихим, чем у Степана, но с несколько другим уклоном. В совершенстве владея тремя иностранными языками, она много лет нелегально проработала за границей, в том числе и ликвидатором, так что ее подготовке и коммандос бы позавидовал. Во всяком случае, Степана при первой встрече она легко вырубила, а ведь он, прошедший службу в войсковой разведке на Северном Кавказе, был в таких делах совсем не новичок.

Но была у нее еще одна способность – дар внушения. В свое время она им пользовалась, восстанавливая справедливость, как ее понимала, уже в России. Но все это осталось в прошлом. Теперь она была мать семейства, верная жена и законопослушная гражданка своей страны.

– Здравствуй, Анжелика, – сказал Гуров и попросил: – Ты уж Станислава Васильевича больше не роняй! Не мальчик он уже, чтобы с ним так обращались.

– Мы осторожно, – виноватым тоном ответила она и даже глазки потупила. – Лев Иванович, мне бы с вами наедине поговорить.

– Извини, Анжелика, но я тебе ничем не помогу. – Гуров развел руками. – Я просто ничего не знаю, так что со всеми вопросами к Олегу Михайловичу.