Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина - [3]

Он тоже совершал ошибки, ведь и самый гениальный шахматист иногда проигрывает. Он потерпел множество мелких поражений, он оставил страну в бедственном положении, но в борьбе за власть выиграл все основные битвы. В этом его отличие от Горбачева, блистательного тактика, который одерживал одну мелкую победу за другой, но проиграл главную битву и лишился власти. Ельцина никто не сумел лишить власти. Он ушел сам, когда счел это целесообразным.

Противники Ельцина относятся к нему уничижительно. Но как же в таком случае ничтожны его противники, которые постоянно ему проигрывали! Наверное, многим это сознавать неприятно, но он побеждал во всех выборах, в которых участвовал. Ему дважды пытались объявить импичмент. Причем оба раза депутаты — сначала Верховного Совета, потом Государственной думы — были уверены, что избавятся, наконец, от этого человека.

Мелкий политик, как и шахматист средней руки, ставит перед собой конкретную цель, достигнув ее, переходит к следующей, словом, карабкается наверх шаг за шагом, всякий раз просчитывая всего лишь несколько ходов вперед.

Гроссмейстер, шахматист от Бога, сразу представляет себе, как будет развиваться вся партия и какая позиция ему нужна, чтобы добиться успеха. Так и прирожденный политик Ельцин сначала формулировал в голове окончательную цель и лишь потом думал о том, как к ней приблизиться, что нужно сделать сейчас, а что потом.

По словам некоторых его помощников, наблюдать за действиями и ходами Ельцина было так же интересно, как следить за игрой шахматного чемпиона Гарри Каспарова или слушать лекции гениального физика Льва Ландау.

Занимаясь политикой всю жизнь, Ельцин конечно же многому научился. Но главное было заложено в нем с детства. В прежние времена Ельцин завоевывал сердца избирателей в тот момент, когда неожиданно улыбался, крепко жал кому-то руку и произносил одну, максимум две фразы. И это не те фразы, которые заготовлены талантливыми консультантами. Это простые фразы, которые подсказывал Ельцину его политический инстинкт.

— Это беспредельно талантливый человек, — вспоминает бывший помощник президента Георгий Сатаров. — Борис Николаевич учился, впитывал от других. У него колоссальная память. Он любил ею блеснуть, фундаментально готовился к поездкам, и мы ему всегда организовывали общение с интеллектуалами, независимыми экспертами, чтобы он мог обогатиться. Ему это дико нравилось!

Он, конечно, любил блеснуть, себя показать. И на серьезной международной встрече мог повергнуть своего партнера на переговорах в полное недоумение интересными подробностями, неожиданными поворотами. Он это обожал! Поэтому он ценил, когда ему предлагали оригинальные идеи, выкладывали интересную информацию. Он все впитывал, понимал с ходу. Природный талант позволял ему умело эксплуатировать новые идеи.

Советское, конечно, в нем тоже оставалось. Прежде всего это касалось каких-то общих вещей, понимания принципов управления страной. Ему все-таки самым важным казалось управление через кадры. Это классическое советское искусство. Новый принцип — естественное управление посредством законов — давался Ельцину тяжело...

Он получал огромное количество информации, все читал и запоминал. Он человек с феноменальной памятью, это свойство многих партийных работников, можно сказать, критерий профессионального отбора. Без отличной памяти невозможно было продвинуться наверх, потому что приходилось часто менять сферу деятельности и заниматься вещами, о которых еще вчера не имел ни малейшего понятия.

— Он все и всех помнит, — говорит Евгений Савостьянов, бывший заместитель руководителя президентской администрации. — Ему не надо было, называя фамилию, объяснять, о ком идет речь... Ельцин все мгновенно усваивал и умело пользовался информацией. Он поражал партнеров на переговорах своей осведомленностью. Причем цитировал и цифры и факты на память, не заглядывая в бумаги. Он сначала побаивался поездок за границу, поэтому, готовясь, собирал специалистов, внимательно слушал их и очень многое запоминал.

Поэтому, когда Ельцин принимал заведомо неудачные решения, никто не хотел верить, что это он сам придумал. Грешили на других, на тех, кто дает ему советы. Хотя его окружение никогда не позволяло себе выходить из определенных рамок. Ссылки на окружение лишь маскировали ясно выраженную президентскую волю.

Он менялся. Он расстался со многими представлениями и мифами советских времен.

После того как осенью 1999 года в немецкой клинике умерла от лейкемии Раиса Максимовна Горбачева, Ельцин послал за ее телом спецсамолет из правительственного авиаотряда. Вражда двух президентов осталась в прошлом, делить больше было нечего и незачем.

Возможно, Ельцин понял, что все в жизни преходяще и перед лицом смерти уже ничто не имеет значения.

Он многое в себе поборол. Он так и не захотел стать диктатором, даже не пытался. Средства массовой информации годами буквально обливали его помоями. А он решил для себя, что свобода печати должна сохраниться, и ни один журналист его не боялся. Разносить президента было безопаснее, чем любого чиновника в стране.