Кремль 2222. Тушино - [16]

«Нет уж, Буран, терпи, – подумал дружинник, сжимая бока не в меру ретивого фенакодуса. – Я хочу обратно в Кремль вернуться, ты тоже хочешь, так давай помогать друг другу, а не мешать».

– Игорек, ты оглох? – довольно грубо осведомился Захар.

Погруженный в мысли светловолосый разведчик при упоминании своего имени встрепенулся и удивленно посмотрел на десятника.

– Что? А. Ну тебе‑то видней, свинство это или обыденность.

– Ловушек в Зоне хватает, – сказал десятник. – Но туман – одна из самых коварных. Там столько всего может прятаться… Ты ж, получается, и не сталкивался с ним никогда?

– А когда б мне сталкиваться? – фыркнул Игорь. – Это ж мой третий рейд.

– А ты что думаешь, Мих? – оглянулся на дружинника Захар.

– Думаю, обходя, мы рискуем еще на что‑нибудь нарваться, – заметил опытный разведчик. – Хоть и в туман соваться – приятного мало, но есть напасти и похуже.

Десятник оглянулся через плечо на их провожатого, Третьяка, который ехал в самом сердце их отряда. Под взглядом предводителя опальный наемник невольно съежился и потупил взгляд, хотя, разумеется, в том, что на пути у дружинников возник туман, мерзавец повинен не был.

– Боюсь, как бы мразь эта не сбежала, – тихо, так, чтобы расслышал только Игорь, сказал Захар.

– Не сбежит, – окинув пленника оценивающим взглядом, произнес разведчик. – Ему сейчас с нами всяко безопасней, чем одному.

– Так‑то оно в целом так. Но ежели шамы или другая сволочь на нас кинется, он же первый от нее и побежит.

– А тут ты ничего не поделаешь, брат. Не привязывать же его к кому‑то из нас веревками.

Захар угрюмо кивнул, соглашаясь с побратимом, хотя по взгляду его было понятно: он‑то как раз не прочь мерзавца спеленать по рукам и ногам. Да вот только подобная предосторожность может выйти разведчикам боком: оба, и надзиратель, и его «обуза», вместе станут куда более простой мишенью, чем были по отдельности. Опытный десятник обрекать на такую муку никого из своих не решится, если только добровольно вызовутся, но среди дружинников самоубийц немного; все, как правило, хотят живыми домой вернуться.

– Так как поступим? – спросил Игорь, глядя на нервно жующего губу Захара.

Когда младший впервые отправился с десятником в рейд, он с удивлением обнаружил, что тот нередко подолгу раздумывает над каждым шагом, взвешивает все за и против, хотя в стенах крепости принимал решения молниеносно. Однако Игорь быстро понял, чем обусловлена такая неспешность: цена ошибки в условиях московской Зоны возрастала стократ, ведь один‑единственный просчет командира мог привести к гибели всего отряда. А Захар меньше всего на свете хотел, чтобы кто‑то погибал по его вине. Тем более сейчас, когда уже произошла роковая бойня в Строгино, унесшая жизни десятка замечательных дружинников. Никто не мог знать, что Вадим предаст Кремль, но Захар все равно винил в случившемся только себя. Они с Игорем не говорили об этом напрямик, но при любом упоминании тех событий десятник тут же прятал взгляд в пол и начинал бурчать себе под нос, хотя обыкновенно говорил четко и ясно.

И вот сейчас Захару снова предстояло сделать судьбоносный выбор – пройти через стену зловещего тумана или же пуститься в обход? Казалось бы, задачка простецкая, и любой предпочел бы сделать петлю скитанию в дымовой завесе. Но на деле не все было так очевидно. Опытный разведчик знал, что за углом вполне может поджидать племя нео, остановившееся на привал, или, того хуже, оголодавшие био, с которыми договориться смог бы разве что нейромант Громобой, который, увы, канул.

Впрочем, перебирать возможности в голове можно хоть до скончания времен, а цель от этого ближе не станет. И Захар это прекрасно понимал.

– Игорь, Миха, – позвал десятник.

Разведчики вопросительно уставились на командира.

– Надо проверить ближайшие здания. Напрямик лезть – слишком опасно, так что если есть возможность обойти, я должен о ней знать. Все ясно?

– Да, – ответили дружинники почти синхронно.

– Тогда, Игорь, давай налево, а ты, Миха, вправо иди. Мы же тут подождем. Слово пусть будет… – Он задумался на секунду. – «Туман». Ежели его услышим, тут же бросаемся на выручку. С этим тоже понятно?

– Угу.

– Тогда удачи.

Игорь спешился и наспех размялся. Миха последовал его примеру, а потом они пошли в разные стороны, оставляя за спинами отряд. Захар провожал побратима хмурым взглядом: он явно не слишком хотел отправлять друга на передовую, но не отправить значило проявить недоверие, а этого десятник желал еще меньше.

Лоб Игоря покрывала испарина.

«Душно‑то как, после этого проклятого дождя…»

Он ступал осторожно, боясь, что шум шагов привлечет внимание мутантов, коль таковые действительно сидят в заброшенном доме слева от затуманенной дороги. Подумав, разведчик вытащил из‑за пояса пистолет и теперь сжимал его в правой руке, готовый напичкать свинцом любого, кто осмелится выйти к нему навстречу. Запястье до сих пор полностью не оправилось после встречи с армированной дубиной. Как ни лечил его Игорь с помощью покой‑травы и чудодейственного пластыря, слушалась кисть плохо и постоянно ныла. Но стрелять с левой руки лучше было и не пробовать, уж больно плачевный мог выйти результат, что‑то вроде «пять раз выстрелил – попал лишь раз». Вот и приходилось мириться с болью – для собственной безопасности и экономии боеприпасов.