Кремль 2222. Строгино - [11]

– Ну что, не передумал? – спросил Захар, наклонившись к Игорю, который был меньше его ростом почти вдвое. – А то мамка высечет…

– Нет, – храбро ответил мальчишка.

– Тогда до вечера.

Захар улыбнулся ребятне на прощание и побрел к корпусу младшей дружины. Все ободряюще хлопали Игоря по плечу, а он смотрел уходящему юнаку вслед и думал, что, вероятно, сделал самую большую глупость в своей пока что очень недолгой жизни.

Но вечером шестилетка, несмотря на страх, пришел в указанное место, чем немало удивил Захара. Более того, Игорь даже слова не проронил, когда старший товарищ отпустил в его адрес очередную колкость:

– Батиного ремешка не боишься?

– Нет, – ответил Игорь, вскинув подбородок.

Поджилки у шестилетки тряслись, не переставая, но сообщать об этом Захару мальчишка не собирался. Не хватает еще, чтобы юнак счел его за труса!

– Ну что, пошли? – подмигнув Игорю, сказал Захар и повел его через мрак.

Мальчик старался не говорить лишнего, чтобы не провоцировать зазря старшего товарища. Молча добрался до лаза наружу, который оказался прорытой крысособакой норой, такой узкой, что даже Захар протискивался в нее с трудом, а уж взрослый бы туда точно не пролез. Молча дополз до конца подземного хода, молча же выбрался наружу и Захара дожидался тоже молча, рассеянно глядя на затянутое темными облаками серое небо через дыру в крыше: лаз вывел их в одноэтажное заброшенное здание, о роли которого в жизни прежней, довоенной, Москвы Игорь мог только догадываться.

Лишь когда юнак, отряхиваясь, поднялся на ноги, шестилетка не выдержал и спросил, впервой сюда Захар лазает или нет?

– Конечно, нет, – фыркнул тот в ответ.

– А много раз уже ходил? – полюбопытствовал мелкий.

– Думаешь, я считал? Ну, раза три, наверное. Может, четыре.

– Ого!

– А ты думал!..

– А зачем ты сюда ходишь? – вдруг спросил Игорь.

– Как – зачем? – не понял Захар. – А взрослые зачем ходят? Чтоб волю тренировать, храбрость. Батя говорит, знал таких, кто мечом на тренировках махал лучше него, а потом в бою трусил и слабину давал – просто потому, что Зону не чувствовал…

– А как ее чувствовать научиться? – одними губами спросил Игорь.

– А вот так! – Захар махнул рукой в сторону выхода, за которым была еще более пугающая темнота, чем внутри. – Приходить сюда, в Зону, и привыкать к ней! Добиться, чтоб она тебя приняла и делилась с тобой своими секретами. Слушать ее, различать, какие звуки безопасные, а какие – опасные. Когда безобидный лысый ёж фырчит, а когда целый био приближается…

Что подразумевал Захар под словами «ёж» и «био», для Игоря осталось загадкой, но выспрашивать он не стал, боясь, что юнак окончательно в нем разочаруется. И так, видимо, лишнего брякнул. Не надо было спрашивать, как не трусить, теперь Захар его за слюнтяя будет считать. Хотя юнаку, судя по горделиво вздернутому подбородку, приятно было осознавать, что он на фоне Игоря такой смелый и сильный.

«Может, и я таким стану потом? – подумал шестилетка с надеждой. – Ну, когда тоже юнаком стану?»

– Так а ты туда ходил? – Игорь указал в сторону зияющего проема, за которым была ночная Москва.

– Куда? – встрепенувшись, Захар недоуменно уставился на спутника.

– Наружу.

Теперь юнак посмотрел на приятеля, как на умалишенного:

– Совсем уже? Туда мне рано еще. Опасно. И ты не вздумай. Шестилетке туда вообще нельзя!

Почудилось Игорю, или голос Захара действительно предательски задрожал?.. Как бы то ни было, слегка осмелев, шестилетка спросил:

– А чего сюда вообще лазать, коль туда не ходить?

– Я ж тебе говорю, малолетка ты неразумная – чтобы слушать!

– Так тут не слышно ж!

– Да слышно все, просто не умеешь, так и скажи! – разозлился Захар.

По его взгляду Игорь понял, что заигрался, и спешно промямлил:

– Ну я ж не понимаю еще премудростей этих, ты объясни…

– А с моими объяснениями, думаешь, поймешь? – смерив его оценивающим взглядом, осведомился юнак.

– Пойму, Захар, – честно ответил мальчишка.

– Ну что ж, давай попробуем… – усталым голосом, словно старец с выцветшими глазами, протянул Игорь. – Ну-кась закрой глаза!

Мальчишка подчинился.

– Слышишь, как вдалеке что-то трещит, как дрова в печи?

– Слышу, – одними губами ответил Игорь.

– Это шагай-дерево переходит с места на место. А шорох, как будто… как будто кто-то по листьям высохшим топчется?

– Ага…

– Так вот это вормы копошатся, ищут, стало быть, пожрать… А вот этот вой слышишь?

– Да.

– Это дикие крысособаки.

Воцарилась тишина. Игорь выждал с полминуты, а потом, осмелев, приоткрыл правый глаз и уставился на Захара. Тот, задрав голову и зажмурившись, с сосредоточенным видом вслушивался в шум московской Зоны. Наверное, в те мгновения он мнил, что она приняла его, сочла за своего, и упивался этим чувством.

Подумав, Игорь открыл и второй глаз тоже. А вот он совсем не хотел, чтобы московская Зона его куда-то там принимала. Мир за пределами Кремля казался шестилетке пугающим и враждебным, и потому никакого желания с ним родниться у мальчишки не было и в помине.

Однако Захар рассуждал по-другому. Возможно, Игорь тоже научится мыслить иначе, когда станет юнаком, когда пообщается с Мастерами, с отцом Филаретом, со взрослыми разведчиками, которые уже не будут относиться к нему, как к неразумному дитю.